Его сбежавшая невеста

А я собираюсь вмешаться, теперь мне нужно только развести Рашида на разговор, который либо все уничтожит, либо даст мне хороший шанс. Оставив Еву плакать рядом с Данилой, который сидит и пытается прийти в себя, я отхожу в туалет и снимаю с себя все лишнее. Достаю заранее приготовленный костюм и тут же переодеваюсь. Внутри все кипит от злости, хочется просто прирезать Рашида и всех, кто здесь находится, но я стараюсь взять себя в руки. Теперь мне нужно только не злить Рашида, а надавить на его больное место и предложить то, чего он давно так жаждет.

Стоит выйти из туалета, как меня обращаются все взгляды местной элиты. Еще бы, я выгляжу клоуном в этом храме. Но я не теряюсь. Подмигиваю, кому нужно, беру с подноса пахлаву и довольно вальяжно прохожу в зал, где проходит основное празднество. Данилу, с трудом передвигающегося на своих ногах принесли сюда, а Ева стоит рядышком, слепо рассматривая восточный танец. Ее глаза стали как два рубля, когда я делаю несколько шагов вперед и пристраиваюсь сзади, начиная делать несколько восьмерок. Девушка заметив меня, пугается, отскакивает. Я корчу моську и широко улыбаюсь охеревшему от такой наглости Ибрагимову.

— Убить его! – тут же кричит он и на меня наставляется пара десятков стволов разной длины. В такой момент впору обосраться, но я только шире улыбаюсь.

— Так, значит, хозяин самого знаменитого в стране рода встречает гостей на посвящении своего сына, Рашид? Я пришел с миром…

Он сжимает челюсти, сужает глаза и выстреливает взглядом в Ильдара, который тут же подрывается меня обыскивать. И пока он это делает, Рашид опускается обратно на спинку своего ложа и кивает на замершего Данила и Еву, лицо которой покрылось мёртвой белизной.

— Не знаю, как ты сюда вошел, но теперь это мой сын. По всем законам Корана и вашей страны.

— Вот как? Не скажу, что я удивлен или расстроен. Я скорее пришел тебя поздравить.

Глава 18. Харитон

— Поздравить? — Густые брови поднимаются на небывалую высоту, как и рука, которой он командует. — Уберите оружие. Мне стало любопытно.

Люди опускают стволы, расходясь по своим местам, давая мне возможность подсушить штаны. А Ильдар тем временем продолжает тщательно меня обыскивать.

— Ильдар, осторожнее, я ведь могу подумать, что нравлюсь тебе, — хлопаю ресницами, что злит его. Он резко отстраняется и тычет в меня пальцем.

— Убей его! Он пришел обмануть тебя!

— Успокойся. Сядь. Если он меня обманет, захлебнется собственной кровью, и он об этом знает. Верно, Черепанов?

— Всегда мечтал именно об этом.

— В последнюю нашу встречу мне казалось, мы договорились.

— Так и есть. Я внял твоим словам. И решил, что друзья и близкие мне дороже непонятного отпрыска и женщины, которая вошла в мой дом, чтобы мстить.

— О да, Эвелина может, верно? Она вообще штучка опасная. — Он повернулся к ней, но та продолжала смотреть на меня с таким огнем ненависти, словно готова сжечь меня заживо. Трудно нам потом придется. Очень трудно. И это я еще только начал поливать ее отборным калом.

— Отдай эту суку мне. Я хочу посадить ее и смотреть, как она гниет в тюрьме. Она меня обманула. Я знаю, что обманула и тебя. Думаю ты будешь рад увидеть как она мучается, а не живет припеваючи в твоем доме на правах матери наследника. Верно?

Рашид щурит глаза и подзывает меня к себе ближе. Я внутренне собираюсь, сдерживаясь, чтобы просто не кинуться на него и раскромсать зубами шею. Только потом делаю несколько шагов.

— Только ее? Только чтобы посадить в тюрьму? Ты что за херню мне лечишь?

— Думай что хочешь. Но после того как она предала меня, шпионила и передала тебе флешку с информацией, единственное мое желание увидеть ее униженной.

— А Дани тебе не нужен? И ты считаешь, я поверю?

— Даниил...

— Дани, Его имя Дани...

— Дани принадлежит тебе и твоей семье. Было бы глупо надеяться, что я смогу его выкрасть. Но она… Хочу поквитаться с ней. Я отдам ее заключенным и пришлю тебе видео того, что они с ней делают, — говорю я уже полушепотом, на что Рашид плотоядно облизывается. Этот урод обожает насилие.

— Мне надо подумать. Я обещал мальцу, что в этом доме Эвелину не тронут до самого обряда.

— Как удобно, что обряд позади, а трогать ее будут не в этом доме, — подмигиваю я. — Если ты, конечно, не боишься, что не справишься с мальчишкой, когда его мамочка его покинет.

— Не справлюсь? В своем доме?

— Я просто предположил… — улыбаюсь как можно шире, чтобы не думать про взгляд Евы. Она, может, и не слышит половину, но все понимает. Понимает, что эта игра может закончиться печально прямо сейчас. Для нас с ней точно. Она вряд ли сможет отказаться от сына, вряд ли сможет уйти из дома без него, но ей придется. Так или иначе Дани наследник и ему здесь ничего не сделают. Как только он восстановится, он сам сможет решать, где ему жить и в этом прелесть этого обряда. Данил стал полноценным наследником этой семьи. Но Ева. Судя по тому, что я слышал, очень многие здесь желают ей смерти.