Его пульс

А оно утекало сквозь пальцы, и вот уже костлявая рука смерти шептала: «тик-так, я уже близко». А я никогда не смотрел ей в лицо, но она всегда дышала мне в затылок.

* * *

Борис

— Привет, дружок, сегодня с тобой буду говорить я, потому что у твоего старого знакомого, — махнул рукой в мою сторону, — терпение как ниточка, на которой держится топор, стоит оборваться — и железка отрубит тебе голову.

Я впитывал всю поступающую информацию и готов был ускорить катавасию, развернувшуюся перед глазами. Времени на милые беседы у нас нет, а они обсуждали все то, что и так было известно. И Федя как назло тянул кота за яйца.

— Значит так, ты сейчас быстро вспоминаешь самые мелкие детали, связанные с подославшими тебя людьми, и я тихо отправляю тебя назад долечиваться, — прервал весь этот сюр, схватил паренька за грудки и струсил, за что получил в ответ перепуганный взгляд, и я бы не удивился, если бы он расплакался как девка. В тот момент парень был чрезвычайно близок к этому.

— Да я ….половину не помню вообще, абсолютный чистый лист. Помню, что был как в тумане, некоторые фрагменты припоминаю лишь обрывчато…как записку глупую Ане подсунул, как подкараулил ее. Она злится на меня…вы скажите ей, что это не я, это все наркота…я бы в жизни ей вреда… — на безумные выкрики я лишь схватил его за шею и прошептал в самое ухо. — Даже имени её не смей произносить, и если ты хоть когда-то в своей никчёмной жизни приблизишься хоть на гребанный метр, я сотру тебя в порошок.

Он слабо дернул головой, продолжая с ужасом взирать на окружающих людей. А смотреть было на что, потому что видок у охраны был ещё тот.

— Нам нужна…любая информация, абсолютно любая. Думай давай, времени нет, и счёт идёт на минуты.

— Что-то с Аней, да? — скривился и зажмурился. — Господи, я не хотел, честно не хотел! — он как будто выпал из реальности, странно раскачивался из стороны в сторону и практически полностью потерял связь с настоящим, бурча под нос неразборчивые фразы.

Я ударил его по лицу со всего размаху, но даже это не смогло успокоить его, никогда прежде в жизни я не видел истерики у парня. Но в глубине души понимал, что это может быть действие лекарств плюс абстинентный синдром.

— Соберись! — Федя вылил на него ведро с водой и на секунду в глазах мелькнул здравый смысл в перемешку со всепоглощающей паникой. Занавес поднялся.

— Меня…однажды встретили на улице и закинули в машину, — продолжил и странно громко задышал как после марафона. — Я помню лишь красный цвет и запах специй, алеющего такого цвета стены…больше вам ничего не скажу. Не…помню, не помню, — закричал и сник. Стеклянный взгляд, устремлённый в одну точку, сменил здравый смысл.

— Там есть одно предприятие, что-то типа мясного комбината, яркое здание среди возвышающихся построек. Довольно помпезно смотрится, но мы бы в жизни не подумали, что он стал бы так выделяться на фоне остальных. Если хотел быть скрытым, — прозвучало где-то сбоку.

— Хочешь что-то спрятать? Положи на видное место, — ухмыльнулся и двинулся в сторону выхода.

— Ты собрался туда самостоятельно, умник? — кинул мне вслед Федя.

— Надеюсь, что ты перестанешь устраивать танцы с бубном и присоединишься! — в такой же манере ответил ему.

И мы поехали, так быстро, как могли, но, разумеется, в разных машинах, не способных привлечь внимание. Но когда приблизились к месту назначения, весь воздух разом вышел у меня из легких. Теперь уже все. Словно удар под дых. Отвратительные клубы дыма мрачными облаками возвышались над черным строением.

Жуткие языки пламени захватили почти разрушевшееся здание, со всех сторон доносились крики, но я словно находился в вакууме, взирая ровно в одну точку, что навсегда вырвала у меня часть души. Ошмётки. Остались одни ошмётки от моей насквозь заштопанной душонки.

Вылез из машины и побежал, в спину доносились жесткие крики Бродяги, и когда добежал до пожарных машин, в ужасе взирал на тела, которые вынесли из здания. Ровно три.

И как я в тот момент молил небеса, чтобы это был не он, как хотел, чтобы это были другие люди, совсем не близкие, совсем чужие…Но знакомый перстень на пальце сдул невесомые надежды на корню.

Затопила мою душу настолько сильная боль, что я не мог дышать от остроты вонзившихся в меня иголок. Словно изрешетили. Мой единственный лучший друг погиб, а в этом виноват только я сам.

Прямо там я умер во второй раз. Сколько раз человек может умирать, но все же оставаться в живых?

Глава 24

Я не помнила, как вообще смогла провалиться в сон, но что-то отчаянно тянуло меня в пучину бессознательности. Как будто мозг специально вырубил меня, а может лишь остаточное действие лекарств давало о себе знать. Факт был в том, что я проспала весь день, но легче от этого, определенно, не стало, ведь гадкие мысли никуда не ушли.

Первым делом после пробуждения в голове пронеслись все случившиеся события, и я снова была как на иголках в ожидании приговора судьбы, который вот-вот мог бы настигнуть меня. Внутреннее давление не давало мне даже расправить плечи.