Его птичка

- Десять дней. Если сможешь меня не трахнуть, - а я буду очень стараться ввести его в искушение. - То я останусь с тобой. Если нет, уйду. Десять дней...

- Значит я буду монахом, а ты развратной дрянью? Ладно... - смеется Рома... Но он еще не знает с кем связался. Он вскакивает и тут же замирает, сглатывает, когда я стягиваю с себя платье. Потягиваюсь всем телом... - Я не понял...

- Ну ты же не думал, что я облегчу тебе игру?

Глава 5. Испытание

Это было только начало. Спать рядом с совершенно голой девушкой, в которой тебе подходит буквально все, настоящее мучение. Но после того как уснул, становится не сильно важно. Но вот когда она заходит с утра к тебе в дущ и начинает себя намыливать твоим же гелем для душа, мужское нутро может не выдержать. А как выдержать, когда взгляд ясных глаз обращен к тебе, когда вода стекает и словно цепляется за две вершинки, что уже в обильной пене. А не сглупи я вчера, могли бы быть в моей сперме.

- Аня...

- В холле сказали экономить воду. Так что ты не подумай ничего, - просит она с озорной улыбкой и наклоняется прямиком к стопам, пальчики которых все в синяках и порезах. Обычно она их прячет, стесняется такого вот несовершенства, в совершенном теле балерины. А значит внимание она привлекает к совсем другой части тела. К попке, что так и просится на мой стоящий колом хрен. И я ведь тоже не железный. Беру его в руку и пару раз качнув ею, приставляю к кнопочке ануса. Такой маленькой. Розовенькой. А сейчас еще и влажной.

Анька, что ты со мной сделала.

- Твоя попка просится на мой член, - держу за бедро и принимаюсь водить головкой по отверстию вверх-вниз, уже полностью отдаваясь фантазиям от том, как подхватываю ее под раздвинутые в шпагате ножки и насаживаю по самый корень. А эта дрянь еще и попкой крутит, дразнит, возбуждает так, что яйца звенят.

И я уже намереваюсь плюнуть на обещание, ее наказание и просто доставить нам обоим удовольствие, как вдруг Аня резко поднимается, хлестко задевая лицо мокрыми волосами, создавая на лице почти жжение, сбившее острое желание.

- Аня! Поаккуратнее!

- Ой, тебя задела? Прости, не хотела.

- Вот только врать не надо, - хватаю эту гриву в кулак и предчувствую что неделя будет о-очень долгой. А Аня будет очень жестокой. Потому что обиженная женщина и не может быть другой. И Аня не может. Но зато она сладкая, особенно губки, с которых она слизывает сейчас капли. И я хочу помочь ей. Пару капель беру себе, от чего Аня замирает, широко открыв глаза. Порой становится неловко, потому что редко от меня можно ощутить нежность. И она купается в ней, в поцелуе, что плавно переходит на шею. Раскрывается в прикосновении к розовым соскам, что там манят своей остротой и вздернутостью. Но стоит моим рукам найти гладкий лобок, как Аня напрягается всем телом. Отталкивает меня и со смехом вылетает из душевой.

- Куда ты хочешь сходить? - спрашиваю, когда она уже у зеркала, наносит макияж. А я настолько теряюсь в собственном вожделении, что ревную даже к расческе. Особенно к помаде, что она так нежно водит по губам.

- Сначала в Ноттер дам, - говорит она, а я уже слышу, как она говорит "Дам" Хватит, Рома, у тебя крыша едет?

А ведь едет, потому что там в соборе Парижской богоматери я задергиваю ее на колокольне, пока остальные возвращаются на нижнее этажи.

- С ума сошел? - пытается она вырваться, пока я прижимаю ее к стене. - Я же даже кое-что поняла из речи экскурсовода.

- Она рассказывала, как однажды бедный, несчастный человек возжелал настоящую красавицу, - говорю, придумываю, обдавая нежную кожу теплым дыханием.

- Да что ты, - усмехается она и руками поглаживает мои плечи.

- Но она жестокая, не хотела подарить ему хоть пару минут любви, - обхватываю лицо руками и жадно набрасываюсь на рот, потом шею, достаю своих любимых близняшек и принимаюсь облизывать из даже сквозь кружевную ткань.

- Ты не выглядишь ни бедным, не несчастным. Да и две минуты тебе будет мало, - смеется чертовка, спускаясь по стене вниз и шмыгнув от меня. И я ее догоняю, замечая, как она поправляет грудь.

- Сейчас мне будет достаточно даже двух, - вою я, пока она хохочет и снова возвращается к экскурсионной группе.

Глава 6. Кто я для тебя?

Смотреть как танцует Аня мне не нравится. Не потому что она делает это плохо, а потому что чаще всего с партнером. Так что в театре я даже увлекаюсь представлением как раз о Эсмиральде, которую хочет трое мужчин. Такое ощущение, что во Франции нет других тем для искусства.

На самом деле главное, чтобы нравилось Ане, и тогда есть шанс, что она меня простить, сжалится и перестанет дразнить и ничего не давать взамен.

И только я об этом думаю, как мягкая рука касается моего паха.

- Это тебя так балет возбудил? - шепчет она мне на ухо, поглаживая ствол через ткань брюк и делая его все тверже и больше. - Хочешь я могу раздвинуть для тебя ножки сегодня в номере.