Его птичка

Все закончилось внезапно. Только что Рома был во мне, а вдруг я чувствую лишь прохладу и влагу, стекающую между ног. Колени дрожат, и я удерживаюсь за столешницу рукой, чтобы не упасть. Открываю глаза и даже жмурюсь от яркого света.

Что происходит?

Рома отходит к холодильнику и, возвращаясь, кладет на стол какую-то пачку документов, венчая это новеньким телефоном последней модели.

— Пока там только два номера. Мой и Диксона.

— Что?

— Для меня будет слишком жирно иметь в женах мировую звезду.

— Рома! Что ты несешь?

Удовольствие, только что перенесенное, превратилось в насмешку.

— Тебя ждут в Лондонской Академии. Если откроешь ноут снова, увидишь себя в списках. Тебя ждет сцена. Не стоит тратить жизнь только на простого докторишку.

— Это сказала не я! — вскричала, прекрасно помня, что он по счастливой случайности слышал весь разговор, поэтому и приехал так быстро. А еще захватил с собой офицеров из наркоконтроля, потому что Олег давно употреблял и распространял запрещенные препараты.

— Рома, я так не думаю! — не веря своим глазам, вскричала я, когда он стал собираться. И даже вытащил заготовленную сумку.

— Мы не расстаемся, — строго сказал он, постоянно посматривая на мое обнаженное дрожащее тело. — Просто я даю тебе шанс сделать правильный выбор и исполнить свою мечту.

— А как же мы? А как же наша свадьба?

— Отложим, — пожал он плечами и прошел в коридор. — Билет у тебя на шестое сентября. Как раз успеешь со всеми попрощаться. Позвонишь, как приедешь в Лондон, я постараюсь вырваться через месяц.

— А как же мы! — снова закричала я, сотрясаясь в рыданиях. — Я же люблю тебя! Люблю, понимаешь! Мы не должны расставаться!

— Мы не расстаемся, — терпеливо повторил Рома, — Мы откладываем. Я не хочу быть причиной твоего несчастья и разочарования в жизни. Нельзя ради зыбких отношений, в которых нет доверия, отказываться от мечты. За своих девчонок не беспокойся. Они ведь теперь и моя семья.

— Куда ты идешь?! — уже на грани ультразвука крикнула я и бросилась ему в ноги. Унижаюсь, пусть. Но я не могу вот так его отпустить. Не так!

— Аня, — невольно усмехнулся он и, подняв, отнес на кровать. — Мне в больницу надо.

Видела, что не врет, но все равно спросила:

— Правда?

— Конечно… Слушай. Ты должна попробовать. Такой шанс упускать нельзя.

— И ты будешь ждать? Ты дашь мне шанс и стать известной балериной, и не потерять тебя?

— Меня ты никогда не потеряешь. Пока ты сама этого хочешь, я буду рядом.

Обреченность его голоса подсказывала, что он не верит, что так будет всегда.

— Я всегда буду этого хотеть, — твердо решила я.

— Вот и хорошо. А теперь спи. Я вернусь завтра вечером.

Радостная улыбка, с которой я закрывала глаза, не сходила с моих губ все то время, что я собиралась в поездку. Рома поддерживал меня на этом поприще и иногда ругал за невнимательность. Правда, почти не вмешиваясь и стараясь не попадаться на глаза. Хотя я все равно чувствовала его присутствие.

Когда все дела были переделаны и я была готова к поездке в аэропорт, выяснилось, что он со мной поехать не сможет. Поэтому прощание, до боли сладкое, проходило в коридоре квартиры. Слишком торопливо, чтобы насладиться им сполна. Как будто показали десерт, дали лизнуть и забрали.

После чего он ушел на работу, а я отправилась на такси в аэропорт. Отправилась, чтобы достигнуть мечты. Чтобы стать той, кем должна.

Глава 57

В прошлый раз в аэропорту я была с Ромой. Он вел меня сильной рукой, как будто сам летал не пару раз, а ежедневно. Что бы он ни делал, за что бы ни брался, в нем была эта внутренняя сила, уверенность в правильности каждого своего шага. Но, как и каждый человек, он имел две слабости. Меня и хирургию.

Сегодня же я здесь была одна, стояла как потерянный ребенок, обтекаемая со всех сторон целой вереницей людей. Они спешили на свой самолет или с самолета, жили своей жизнью, меня почти не замечая. Не замечая, как меня трясет от страха. Мне казалось, что этот мост, даже тот хлипкий мост, рассыпался. И я стою на самом краю пропасти, а подо мной бездна.

Что там? Правилен ли тот путь, который я выбрала? Почему у меня нет той уверенности в каждом своем поступке, почему, действуя по жизни, я всегда на кого-то оглядываюсь?

Сначала отец, потом Веселов, потом Рома, потом Афанасьев. И снова Рома. Ведь он, по сути, принял решение за меня.

«Если ты не попробуешь, ты меня возненавидишь. Не сейчас, но потом у нас будет семья, и клетка закроется. Счастлива ли ты будешь в ней?»

И самое ужасное, что я знала: буду. Буду, черт возьми. Потому что я была счастлива просто оттого, что в этом мире есть человек, который испытывает ко мне те же чувства, что и я. Оттого, что любима и люблю.

Когда-то давным-давно я мечтала стать великой, покорить мир своим талантом, а потом появился Сладенький и разрушил мою личность, забрался внутрь, как зараза, и растоптал некогда главные мечты.

И он ведь не виноват. Его эгоизм и жестокость даже не давали намека, что его можно полюбить с той же силой страсти, что и балет. Я сама. Я сама сделала это с собой.