Его последний приказ

В следующей камере сидел Лайн Ларкин, сжавшийся в углу, выглядя еще больше темным кожаным мешком нервов и костей, чем когда-либо. Он смотрел, как Гаунт проходит мимо, немигающим взглядом снайпера. Соседом Ларкина был Симен Урвин Махариус Бонин, Мах Бонин, мрачно-красивый и сверхъестественно удачливый рядовой-разведчик. Бонин стоял у клетки, наклонившись вперед и схватившись за решетку вытянутыми руками.

— Какие успехи? — спросил он.

— Заткнись, — сказал один из охранников.

— Пошел ты тоже, — крикнул Бонин вдогонку.

Гаунт прошел мимо камеры Тоны Крийд. Она не подстригала волосы с самого начала миссии, и они стали длинными и прямыми, вернувшись к изначальному, кирпичному цвету с пятнами серого Антилловского. Она носила их распущенными так, чтобы они прикрывали левую сторону ее лица. Гаунт знал, почему. Когда он проходил мимо ее клетки, она сделала быстрый Танитский кодовый жест, которым Призраки условно обозначали — все в порядке?

Гаунт сумел ответить быстрым кивком до того, как скрылся из вида.

Эзра ап Нихт, или Эзра Ночь, как все стали именовать партизана Антилла, стоял в следующей камере, тихий и пристально всматривающийся, его обрамленные мозаикой глаза были скрыты старыми, поношенными солнечными очками, которые Варл подарил ему уже очень давно.

— Хистю сеолфор, соуле Эзра, — быстро выкрикнул Гаунт на древнем языке Лунатиков.

— Тихо! — заорал охранник позади него, и ткнул своей булавой меж лопаток Гаунта.

Гаунт остановился и обернулся к трем охранникам в броне. — Сделаешь это снова, — начал он, — и ты...

— Что? — усмехнулся охранник, похлопывая булавой по ладони в перчатке.

Гаунт прикусил язык, пытаясь держать себя в руках, пытаясь помнить о том, что ему говорил Ладд.

Он повернулся и пошел дальше. В следующей клетке был Сержант-Разведчик Оан Макколл. Седеющий, стареющий человек смотрел в пол, когда Гаунт проходил мимо.

Мюртан Фейгор лежал на койке в следующей камере. Он сел, когда проходил Гаунт, и позвал — Мы уже мертвецы, Создатель Призраков? — Его голос был монотонным и скрежещущим, спасибо аугметике в горле, наследии раны давней войны.

Один из охранников ударил по решеткам клетки Фейгора, когда они проходили мимо.

— Ага, значит так? Значит так? — кричал им вслед Фейгор. — Иди сюда, фесова подстилка, иди сюда, и я заставлю твою мамочку рыдать. — Угроза звучала необычно сухо и плоско, произнесенная так монотонно. Это было почти комично.

Роун был в последней клетке, которую они прошли. Он сидел на полу, рядом со входом, прислонившись спиной к левой стене камеры. Он даже не поднял взгляд.

Охрана открыла дверь последней камеры тюремного блока. Гаунт посмотрел на них.

— Душевая? — спросил он.

— Мы вернемся через двадцать минут, — ответил один охранник. Гаунт кивнул и вошел в пустую камеру. Охранники с грохотом металла по металлу закрыли камеру и ушли.

Гаунт бросил пластековый мешок на пол камеры, затем подошел к правой стене и, прислонившись спиной, сполз вниз возле входа.

— Ну, какой расклад, Брам? — тихо спросил Роун с другой стороны стены.

— Мы завязли по уши, Эли, — ответил Гаунт. — Думаю, что это из-за моего неверного решения. Я подтолкнул их слишком сильно.

Последовала длинная пауза.

— Не кори себя, — сказал Роун. — Мы все знаем, почему ты сделал то, что сделал. Они относились к нам, как к дерьму. Ты не хотел рисковать.

— Может быть, нужно было рискнуть. Нам грозит трибунал. Балшин за главную. Может быть, Вон Войтц, после того, что я сделал, больше не на нашей стороне.

— Боевая необходимость, Брам, — стоически ответил Роун. — Если бы мы остались в том фесовом контейнере...

— С нами могло бы все быть в порядке. Или, хотя бы, в лучшей ситуации. Мне нужно было довериться Ладду.

— Этому фесу?

— Теперь нам всем надо довериться ему, Элим. Этот фес наш единственный друг. Скажи остальным. Нам нужно соблюдать все его инструкции и рекомендации, или мы окажемся у стены с повязками на глазах.

— Почему?

Гаунт вздохнул. — Обвинение в заражении Хаосом.

— Это трудно доказать.

— А еще труднее опровергнуть. Эли, как комиссар, я всегда ошибался на стороне осторожности.

— Ты имеешь ввиду, сначала стреляй?

— Сначала стреляй.

— Фес.

— Ладд на нашей стороне, и мне, возможно, удастся вернуть Вон Войтца, если я смогу на какое-то время встретиться с ним. Но все равно убедись, что Призраки сотрудничают с Ладдом. Нравится он тебе или нет, он единственная хорошая карта в наших руках.

— Это приказ?

— Это самый большой приказ, из тех, что я давал тебе.

— Считай, что сделано.

Гаунт посмотрел на лежащий рядом пластековый мешок. — Ладд хочет, чтобы мы помылись и привели себя в порядок. Одели новую одежду. Стали свежими, побритыми и вычищенными для слушаний.

— Мне нормально так, как я есть.

— Роун, я не шучу. Мы воняем грязью и разложением. Мы воняем так, что они думают, что это зараза Хаоса. Все сделают это, или будут отвечать передо мной.

— Эзре это не понравится.

— Я знаю.

— И Кёрк...

— Я знаю. Оставь ее мне.

— Ты собираешься последовать моему совету? — спросил Роун.