Его последний приказ

— Я так понимаю, что вы знаете, что это за эдикт?

— Конечно, знаю. Ты собираешься подготовить всех членов моей команды к слушаниям?

— Если мне хватит времени, да. Я был бы благодарен, если бы вы сказали членам вашей команды сотрудничать со мной.

Гаунт поднял взгляд. — Порекомендую. Это ради них же. Знай, что у тебя будут проблемы с Кёрк, Фейгором, Макколлом и, особенно, с Эзрой. На самом деле, я бы хотел присутствовать, когда ты будешь говорить с Эзрой. Он... не из Гвардии. Он – никто из того, с кем ты или трибунал когда-либо имели дело. — Ладд сделал пометку в досье стальным стилусом. — Отметил. Посмотрю, что смогу сделать.

— Так почему же ты у нас в роли адвоката, Ладд? — спросил Гаунт.

— Вам позволено иметь одного по правилам трибунала, сэр, — ответил Ладд.

— И нам нельзя было выбрать? — спросил Гаунт.

Ладд положил стилус и посмотрел прямо на Гаунта сквозь сетку. — Нет, сэр. Это дело добровольное. Трибунал назначает адвоката, если никто не вызовется, конечно. Никто не вызвался, кроме меня.

— Фес, — сказал Гаунт, печально качая головой. — Сколько тебе лет, Ладд?

— Двадцать три, сэр.

— Значит наш единственный друг – это двадцатитрехлетний младший офицер?

— Я могу уйти в сторону, позволить трибуналу назначить. Возможно, вам достанется Фарагут. Я подумал, что вы этого не захотите, поэтому вызвался первым.

— Спасибо, — сказал Ибрам Гаунт.

Ладд перевернул несколько страниц открытого досье и переместил планшет, чтобы прижать их. — Мне нужно прояснить несколько моментов, сэр. Так я смогу быстрее подготовиться к слушаниям. Будет намного лучше, если меня не застанут врасплох.

— Продолжай.

— Миссия, на которую вы ссылаетесь. Вы упомянули про нее в Лагере Зено. Но без конкретики. Это было на Гереоне, так?

— Именно так.

— Каковы были параметры миссии?

— Параметры были зашифрованы уровнем вермиллион, Ладд. Между мной и лордом генералом. Я не могу раскрыть их тебе.

— Тогда для меня будет сложно...

— Иди к Вон Войтцу. Если он даст тебе письменное разрешение, я скажу тебе. Если он придет и отдаст мне прямой приказ, я скажу тебе. Иначе, мой рот на замке... для тебя и для трибунала.

— Я сделаю это, — сказал Ладд. Он закрыл досье и убрал их. — Слушанья начнутся завтра в 16.00. Как командующего миссией, вас вызовут первым. Ваши показания, возможно, будут выслушивать день или два. Я вернусь в 18.00, или раньше, если получу отказ лорда генерала. Возможно, мы будем готовиться всю ночь.

— Если так будет нужно.

— И последнее, — сказал Ладд, взяв пластековый мешок со стола рядом со столом и кидая его в корзину, встроенную в проволочный экран на уровне коленей. — Я хочу, чтобы вы помылись и надели эту сменную одежду. Вашему отряду придется сделать то же самое. Я принесу им комплекты по мере необходимости.

Гаунт с сомнением посмотрел на мешок с одеждой. — В том, что на мне надето, — твердо сказал он, — я прошел через все это. Это моя форма, хотя я не думаю, что ты все еще опознаешь ее. Заплатанная, починенная, снова сшитая вместе, она была на мне с начала до конца. Это моя кожа, Ладд.

— И в этом проблема. Вы грязный. Оборванный. Вы воняете. Я могу слышать вонь от вас отсюда, и я могу сказать вам, запах неприятный. Я не говорю о грязи, сэр, я говорю о сладкой, болезненной вони. Похожей на порчу, похожей на заразу. И еще эта серая краска на вашей коже.

— Она легко не сойдет.

— Попытайтесь. Соскребите. И побрейтесь, ради Трона. Не дайте комиссару-генералу еще одну причину подозревать вас больше, чем она уже подозревает.

Гаунт взял пластековый мешок из корзины.

— Значит я воняю?

— Как ублюдок, сэр. Как демон архиврага.

Стража Комиссариата повела Гаунта назад, вдоль камер тюремной палубы Левиафана.

Мрачные яркие светополосы делали петли света вдоль низкого потолка. Воздух был сырым и пах плесенью.

Пятна зеленовато-белой ржавчины покрывали железные стены.

Они шли мимо ряда одиночных камер. В каждой содержался Призрак. Молодой Дуган Белтайн был в первой камере, сидящий близко к решетке. Он кивнул Гаунту, немного энергично, немного безнадежно, и Гаунт постарался вложить немного ободрения в полуулыбку для адъютанта, когда проходил мимо. Следующей была Кёрк. Она просто проводила Гаунта злобным взглядом, когда он проходил мимо, и отвернулась, когда он попытался встретиться с ней взглядом.

Огнеметчик Ангус Бростин, жесткий и волосатый, был в следующей камере. Он стоял у противоположной стены, сложив свои мощные руки и закрыв глаза.

Несомненно, мечтающий об лхо-сигарете. Следующим был Цеглан Варл, сидящий на раскладушке камеры. Сержант был раздет до пояса, показывая свое грязное, тощее тело и свое потрепанное аугметическое плечо. Он отдал Гаунту краткий салют.

— Просто продолжай идти, — сказал один из охранников.