Его последний приказ

— Ради Трона, Вайлдер, не будьте такой задницей! Это не соревнование, чтобы увидеть, кто из нас более важный человек, это...

— Вообще-то, это почти оно. И в этом случае, мы оба выиграем и мы оба проиграем.

— Полковник, я не...

— Вы не подчиняетесь прямому приказу, Гаунт? Я слышал, что вы вернулись из того места с непокорной жилкой внутри. Отсутствие должной дисциплины. В Имперской Гвардии для этого нет места. Я отдал вам приказ. Вы собираетесь следовать ему? — Гаунт пристально посмотрел на Вайлдера. — Да, сэр, — сказал он, и отдал честь.

— Великолепно. Идите. — Вайлдер в ответ отдал честь и отвернулся.

— Император защищает, — сказал Гаунт.

Вайлдер фыркнул. — Кого-то из нас точно.

Линия обстрела с вершины Холма 56 была именно такой хорошей, как Вайлдер и надеялся. Он собрал Роту А, и начал обстреливать кустарниковую местность, где вражеские отряды уже были на виду, усиленно продвигающиеся по выжженной и дымящейся земле.

— Держать темп, Рота А! — закричал Вайлдер. Внизу было почти невозможное количество целей, орды красных и черных фигур, машин, которые катились или шагали.

Деревья вдали горели, как доменная печь, и выбрасывали дым до возвышающихся стен отсека.

В большом числе появились сталкеры, без сомнения из своих таинственных дверей. Многие сказали впереди вражеских солдат, как гигантские боевые псы, ухая и ревя. Некоторые были гигантскими созданиями.

Вниз по дороге к западу от Роты А, последние из их товарищей уходили, на юг, в сгущающуюся тьму.

Генадей Новобазки быстро ходил вдоль линии Роты А, его голос был дерзок и тверд. На Берегах Марика, мои друзья, — декламировал он, — отцы наших отцов стояли под флагом Белладона. Сломались ли они и побежали? Да! Но только у себя в мыслях.

Они бежали к знакомым местам и любимым, где они могли бы быть в безопасности... а затем, благодаря дальновидности Бога-Императора, они увидели, чем станут их родные места и любимые, если они не выдержат, и они выдержали! Что вы чувствуете?

Из рядов послышался ликующий рев.

— Кровь Белладона подобна вину на губах Императора! — бушевал Новобазки. — Души Белладона занимают особое место подле него! Если мы прольем нашу кровь здесь сегодня, значит эту землю Он выбрал для благословения! Ох, счастливая земля! — Он вытащил плазменный пистолет и осторожно снял с предохранителя. В этот раз никаких ошибок. — Оставайтесь твердыми и стреляйте, друзья мои, оставайтесь твердыми и стреляйте! Если они собираются забрать нашу драгоценную кровь, тогда они обнаружат, что цена будет больше, чем они смогут себе позволить! Ярость Белладона! Ярость! Ярость!

Вайлдер ухмылялся, когда слушал хлынувшую речь Новобазки. Это произведение искусства, он всегда так думал. И когда еще, как не сейчас.

— Кешлан! — Вокс-офицер подбежал к нему.

— Да, полковник!

Вайлдер попросил трубку вокса. — Включи динамики, пожалуйста, Кешлан. На всю громкость, что есть.

— Да, сэр!

Первый воины архиврага начали забираться на склон Холма 56, в поток огня.

Сотни пали, но за ними были тысячи, готовые занять их место. Горны Кровавого Пакта ревели в ночном воздухе. Мерцали клинки, развевались знамена. Дикие мутанты и кованые звери возглавляли атаку.

Криволап Трижды-кованый был в самом начале наступающей линии, стряхивая вспышки света, которые попадали в его шкуру. Он забрался по длинному склону, ревя сквозь свои горловые мешки. Он мог видеть и чуять мясо перед собой. Ряды маленьких мясных фигур, которые, на удивление, отказывались убегать при виде него.

Прыгая вперед, трижды-кованый открыл свою пасть и выдвинул зубы.

Вайлдер постучал по трубке вокса и поднес ее ко рту. Когда он говорил, его голос громыхал из вокса Кешлана, искаженный от громкости.

— Твердо держитесь, Рота А! Ярость Белладона! Держите линию и отбросьте их! — Его усиленный голос отдавался эхом на открытом холме, унося его приказ в дождь и свирепую ночь.

Его последний приказ.

ЭПИЛОГ

00.07, 200.776.М41

Анкреон Секстус

Вышло солнце, посередине ночи, и степные города погибли. Даже с очень большого расстояния было возможно наблюдателям увидеть непосредственную бомбардировку без приборов ночного видения или солнечных очков.

Разрушительные столбы белого света спустились с неба и пробурили глубокие черные дыры в мире.

Боевым кораблям Имперского Флота понадобилось пять часов непрерывной орбитальной бомбардировки, чтобы стереть древние и проклятые камни монолитных городов из бытия.

В последующие дни, все, что осталось от мест, где когда-то стояли степные города, это зияющие раны в земле, некоторые глубиной в километр. Внутри этих медленно охлаждающихся котловин, скрылась драгоценная красота. Ярость оружия трансформировала камень и песок, сплавив их в стекло, которое блестело и переливалось цветами в ярком солнце.