Его отражение

– Сукин сын, – Александр схватил его за грудки и встряхнул, – та девочка не выжила! Её так и не смогли откачать, Эрик! Она впала в кому, а потом сердце не выдержало и остановилось.

– Так это не ко мне вопросы, – открестился Покровский с трудом вспоминая о какой девушке речь, – это все игры Макса. Я как раз был занят одной конфеткой, она такие чудеса ртом вытворяет, па, рекомендую…

Александр зарычал и швырнул сына через всю комнату. Он сделал это играючи, едва напрягаясь, но Эрик ударился о книжную полку и та хрустнула. На этом отец не остановился, подождал, пока сын начнёт подниматься и ударил ногой. Эрик захрипел и согнулся, снова упал на пол, пытаясь вдохнуть выбитый из груди воздух. Солнечное сплетение и спина заныли так, что тёмные пятна поплыли перед глазами. Боль выворачивала наизнанку, он едва не выблевал ужин. Тихо заскрипел – засмеялся, и остался лежать на полу, лелея место удара.

– Ты её жалеешь что ли, а? – почти шёпот, так как горло сдавливает судорога, – а меня чего ж не жалел, м? Собственного сына. А, папочка? Она сдохла из-за Макса, а ты меня пиздишь. Нехорошо, – протянул он и снова засмеялся, – не находишь, Покровский? Где ж твоя хвалёная справедливость! Как ты Катюшу замордовал так нормально, да? Тебе же можно…

– Ах ты тварь! – пришёл в ярость мужчина и снова ударил ногой лежащего. Потом ещё раз и ещё, не целясь, просто выпуская свою ярость. Эрик старался хоть как-то защититься, подставлять руки или ноги, но Александр гораздо сильнее физически – это его преимущество, компенсация слабой магии, так что противостоять открыто бесполезно, – как смеешь! Упоминать это имя, щенок?!

– Ты его убьёшь, – сообщила Алессандра, перекинув одну ногу на другую, – будь осторожен, на нем сегодня нет якоря. Кстати, почему, внук? Я велела его не снимать.

– З-забыл, – прошипел с безумной улыбкой на губах, – не парься. Сдохну так и лучше будет. У вас вроде запасной наследник есть…

– Что? – неожиданно насторожился Александр, с него слетела вся ярость за секунду.

– Ну, Кристина – она же всем лучше, чем я, – парень лежал на спине и чувствовал, как по щеке стекает струйка крови, натекла и в рот. Сглатывал отвратительный вкус и ждал, когда пройдёт головокружение, чуть отпустит боль в теле. Привычное дело – быть отцовской грушей для битья.

– Вставай! – скомандовал Александр, сверкнув темными глазами, он засунул руки в карманы, – и слушай меня внимательно. Либо начинаешь думать головой, либо я приму меры. И поверь, они тебе не понравятся, Эрик.

– Нужно позвать Лазаря, – сообщила Верховная, её глаза слегка светились и внимательно осматривали внука, – у него сломаны ребра и разорвана селезёнка. Нужно лечить.

– Ну, так зови! – рявкнул в ответ сын, – а мы тут пока закончим, да?

– Конечно, – Эрик еле выдавил слова, норовя рухнуть снова, – папочка…

Сарказм удавался даже в таком состоянии. Александр скрипнул зубами, но не стал снова бить. Решил зайти с другой стороны – начал отрывистыми фразами говорить:

– Я тоже был, таким как ты – бабы, алкоголь, тусовки и другие выходки. Всякое бывало, такое, что даже представить себе не можешь, сосунок. Но надо думать на несколько ходов вперёд, Эрик. Я не люблю лишней крови и жестокости – так научил меня отец и учу тебя я. Всегда нужно держать в узде и себя и друзей, быть лидером и думать о тылах. Вокруг меня не мёрли люди. Да, ты сам пока никого не убил. Но только потому, что им успевали помочь. Подумай об этом. Пока есть, кому прикрыть твою задницу, но что будет, если я перестану это делать?

– Иди к черту, папочка, со своей наукой, – выплюнул Эрик, прежде чем сознание укатилось во тьму. Он уже не видел, как в кабинет вбежал Лазарь и Алессандра, как его перемещали на диван и как руки бабушкиного помощника стали аккуратно порхать над телом, фиксируя сначала самые большие повреждения.

– Упрямец… – сквозь зубы прорычал Александр.

– Оставил бы ты его в покое на некоторое время, – посоветовала мать, – ему нужно чуть больше свободы.

– Думаешь?

– Уверена. Будет длиннее поводок, сразу станет покладистее.

Глава 6

Сейчас – Ева

Все. Пить больше никогда не надо. Особенно джин. Тем более в таких количествах. Ева даже пошевелиться боялась, чтобы не расплескать шторм в голове. Ох, как же больно, сил нет. Попытка открыть глаза привела к сильнейшей рези в глазах – свет не стал деликатничать. Страдалица спрятала лицо в ладонях и протяжно застонала. Вместе с отвратительным похмельем, в мозг начали прорываться куски воспоминаний. Но собрать более или менее связную цепочку не удалось. Пальцами с силой помассировали виски, стало чуть-чуть легче.

– Твою ж мать… – просипела в подушку, – да что ж за хрень творится?..

Ошеломляющий кадр-воспоминание загорелся в сознании, напрочь выгнав всю сонливость. События с огромной скоростью восстанавливались в хронологическом порядке.

Вечером Ева шагнула в окно, в дождливую серую муть, желая поставить окончательную точку. Иронично, но смерть бывшего не всегда избавляет вас от бывшего, и необязательно станет концом сложных отношений.