Его огонь горит для меня. Том 1 (СИ)

Повара встретили меня с недоумением, но выдали всё необходимое. Ввиду отсутствия мясорубки (надо бы её изобрести), пельмени сегодня были рубленые, а в связи с присутствием большого количества лени и маленького количества терпения, ещё и крупные. Как ни странно, своей странной иномирной стряпнёй я заинтересовала почти всех, так что пельменей пришлось наделать много, чтобы хватило попробовать.

Получилось очень вкусно! Даже Маррон оценил и угостился. Шалю тоже выдали порцию, но я за его реакцией не следила, демонстративно отвернувшись. Мой рецепт взяли на вооружение, а я клятвенно пообещала научить местных кулинаров всем известным мне блюдам: тонким блинчикам, голубцам, фаршированным перцам, салату оливье и звезде моего кулинарного таланта — шарлотке с кислыми яблоками.

Единственно непривычным был цвет муки. Бордовые пельмени смотрелись экстравагантно и, не побоюсь этого слова, артхаусно.

Кто бы знал, что придётся удивлять дворцовую публику, я бы чему-то ещё научилась. Но при наличии в доме трёх женщин вопрос отсутствия кулинарных изысков не стоял, стоял вопрос кто починит выключатель и поменяет смеситель. Чаще всего ели вкусно, но с выключенным светом и капающей из крана водой.

За всей этой готовкой обед у меня в итоге получился скорее поздний, чем ранний. Поэтому вернувшись в комнату я засела за зелёный блокнот с песнями. Сейчас очередь дошла до типичных кабацких хитов, включая Лепса, Розембаума, Круга и всех прочих нежно любимых провинциальной публикой исполнителей. Я такое не любила, но пела, потому что я не звезда шоубиза, а ресторанная певичка, которая исполняет Шуфутинского не только третьего сентября, а почти каждое воскресенье.

Меня прервал деликатный стук в дверь.

— Алина, добрый день, я пришёл тебя проведать. — раскрасневшийся Синнай был весь в снегу и даже пах зимней прохладой. — Ну и погодка. Сначала снег, потом дождь, а сейчас ближе к вечеру мороз силу набирает, быть завтра гололёду, а значит переломам.

— Здравствуй, Син. Проходи. Я себя уже хорошо чувствую, думаю, что нет смысла больше меня проверять.

Раздевшись, лекарь положил мне руку на запястье и внимательно посмотрел в глаза. Затем расслабленно кивнул и налил себе воды из графина. Син поднёс стакан к лицу и замер, потом принюхался и резко повернулся ко мне.

— Ты пила отсюда?

— Нет, я в зимнее время отдаю предпочтение чаю, а холодная вода меня не прельщает, так что я этим графином как-то даже не интересовалась.

— Хорошо. Вода отравлена. Я сообщу Шаритону.

Не выпуская стакана из рук, Синнай вышел из гостиной и закрыл за собой дверь. А я осталась сидеть на диване, поджав под себя ноги и невидящим взглядом уставившись в стену. Это уже второе покушение, если не считать ласковый привет, который я словила от Молота Правды. Спустя минут двадцать моя комната наполнилась людьми. Каких-то я уже знала, кого-то видела впервые. Особенно выделялся высокий лысый мужчина в возрасте с рваным шрамом от виска до подбородка. Они с Шалем обшаривали комнату и уже несколько раз трогали графин.

— А что, отпечатки пальцев вы снимать не планируете?

Шаль резко повернулся ко мне, но я сегодня предпочитаю общаться с лысыми дядьками, вот такое у меня лысодядечное настроение.

— Что ты имеешь в виду?

Заговорила я глядя в глаза исключительно его напарнику.

— Извините, мы не представлены. Я Алина Шиманская, по трагическому стечению обстоятельств невеста Ринара.

— Наслышан. Альтен Ташшер Коравьес, Служба обеспечения безопасности.

— Вот уже не думаю.

— Что, простите?

— Не думаю, что у вас Служба. Так, службочка. Это второе покушение на меня за неделю. Как-то у вас не очень безопасно, не находите? — не удержалась я от ехидного замечания.

Шрам на щеке лысого дядьки порозовел, а я мило улыбнулась. Конечно, трепать нервы незнакомому человеку не очень вежливо, но кто-то же должен ответить за творящееся тут мракобесие?

— Мы делаем всё возможное.

— Тогда я вам подскажу, как нужно ловить преступников. Видите ли, у всех на свете людей есть что-то уникальное — это отпечатки пальцев. Рисунок на подушечках индивидуален и никогда не повторяется. Смотрите, видите, это папиллярный рисунок. — показала я ему на своих пальцах. — Видите, как он у нас с вами отличается? У всех присутствующих в комнате он будет разным, готова с вами поспорить об этом. Если на графине были отпечатки, то можно было бы их сравнить с отпечатками подозреваемых.

Я взяла с подноса чистый стакан и смачно отпечатала на нем след от большого пальца. Затем показала его альтену Ташшеру и остальным присутствующим.

— Неужели у всех отпечатки разные?

— Да, в моём мире есть наука об этом, дактилоскопия. Для доказательств вины преступников следователи собирают улики и сведения, отпечатки пальцев — одно из важнейших, потому что их практически нереально подделать и довольно легко обнаружить. Если не на графине и стакане, то на подносе, тумбочке, входной ручке, двери.

— Допустим, мы нашли отпечатки, но графин могли трогать разные люди, а тот, кто домешал яд, мог его и не касаться.