До меня не сразу доходит, что не смотря на то, что Костя больше меня не держит, я всё ещё продолжаю сжимать его плечи, при этом со стыдом отмечаю, что я настолько сильно впиваюсь в него ногтями, что на коже мужчины остались красные отметины.
Тут же резко отрываю руки и, не зная, куда их деть, прижимаю к груди. Возбуждённое тело постепенно остывает, и мой рассудок начинает медленно возвращать меня в реальность, в которой я полуголая лежу в постели взрослого мужчины.
Эта мысль прошибает меня, как разряд электрошокера, и я дёргаюсь, но Костина рука тут же обхватывает меня за предплечье, удерживая на месте.
— Тихо, Лера, — произносит медленно, почти по слогам, когда я полностью придя в себя и трезво осознав происходящее, начинаю дрожать. — Я ничего не делаю, ты видишь? И не сделаю. Как я уже сказал тебе, если моей целью было бы просто тебя поиметь, это бы уже давно произошло.
От его слов мне становится так чудовищно стыдно. Потому что я только что сама наглядно доказала и себе и, что самое главное ему, что он прав.
Что бы произошло, если бы Костя не остановился? Неужели я бы могла позволить ему зайти дальше?
Сейчас, когда рассудок полностью ко мне вернулся, эта мысль кажется мне дикой, но ещё минуту назад я вообще была не в состоянии думать хоть о чём-то.
От этих мыслей сама себе становлюсь противна. И стараясь абстрагироваться, концентрируюсь на основном посыле его слов.
И только тогда меня, наконец, осеняет.
— Тогда в чём ваша цель? — произношу шёпотом, вскидывая вверх голову, и упираясь в застывший внимательный взгляд голубых глаз.
В то, что Костя забрал меня просто из дани уважения к моему отцу, я уже не верю. Мне изначально казалось поведение этого мужчины слишком странным и противоречивым, совершенно не вяжущимся в моей голове с тем, как должен вести себя человек с дочерью своего покойного друга. А после произошедшего, я была бы полнейшей идиоткой, если бы и дальше продолжила подпитывать свои иллюзии.
— Скажите мне кто вы такой, — говорю уже более уверенно, с нажимом. — Вы не были другом моего отца, да? Вы вообще хоть были с ним знакомы?
Последний вопрос вырывается из моего рта прежде, чем я успеваю его осмыслить, и когда я осознаю, смысл сказанного, мне действительно становится по-настоящему страшно.
В памяти снова вспыхивает этот чёртов пистолет, найденный вчера мной в одном из шкафчиков в гостиной. И предупреждение Ольги о том, что Чернова стоит опасаться.
«Если ты действительно потеряла память, как ты и говоришь, то я советую тебе быть осторожной, детка. Особенно с Костей.»
Резко вскочив на ноги, отталкиваю от себя Чернова и, схватив одеяло, прикрываю им своё тело. Как ни странно, Костя в этот раз не спешит меня останавливать. Оставаясь на своём месте, он просто внимательно наблюдает за тем, как я медленно пячусь к двери, пока не упираюсь спиной в деревяшку.
На ощупь нахожу ручку и резко дёргаю вниз, но она не поддаётся. Меня начинает колотить, ладони становятся влажными, я чувствую как очень медленно, но уверенно мной овладевает паника, расползаясь по телу липкой паутиной и постепенно окутывая меня всю.
Судорожно разворачиваюсь лицом к двери и начинаю отчаянно дёргать ручку, ощущая как сердце лихорадочно стучит где-то в горле. Я настолько концентрируюсь на этом, что даже не замечаю приближение мужчины. До тех пор, пока он не прижимается к моей спине, а его ладонь накрывает мои руки, сжимающие металлическую ручку двери.
— Она заперта, Лера. Дёргать бесполезно.
Низкий голос мужчины буквально пригвождает меня к месту. Парализует своим убийственным, ледяным спокойствием.
Я всё ещё продолжаю стоять лицом к двери, каждой клеткой тела чувствуя Чернова позади себя.
Он с силой вжимается в мою спину, облокачиваясь руками об дверь по бокам от моей головы и, опустив голову, втягивает воздух рядом с моей шеей. Замираю на месте, боясь пошевелиться, с такой силой впиваясь в металлическую ручку, что пальцы немеют, и кожа на них начинает белеть.
Чувствую себя глупым оленёнком загнанным в капкан большим хищным зверем. По сути, так оно и есть. Чернов такой огромный. Я едва дохожу ему до груди. Бросаю взгляд на его крепкие раскачанные руки. Если он захочет, то в секунду переломит мне шею одним лёгким движением. Для него это будет так же просто, как сломать спичку.
— Почему ты дрожишь, Лера? — произносит хрипло, дотрагиваясь губами до моего затылка.
— Почему вы закрыли дверь? — шепчу, пытаясь оттесниться от мужчины, но он настолько близко, что это просто не представляется возможным. — Выпустите меня. Я хочу выйти.
Костя опускает руки, и в какой-то момент я уже было надеюсь, что сейчас он выполнит мою просьбу, но вместо этого Чернов сжимает мою талию, впиваясь в неё пальцами так крепко, что даже слой одеяла, обмотанного вокруг моего тела, не мешает мне остро ощущать его прикосновение, а потом одним рывком разворачивает лицом к себе.
Мой взгляд тут же упирается в голый торс мужчины, и я с силой зажмуриваюсь, боясь посмотреть ниже, потому что знаю, что на нём нет ничего, кроме боксеров.