Его одержимость

Я всё ещё продолжаю вырываться, когда Чернов подхватывает меня на руки и, не обращая внимания на протест, несёт на второй этаж. С ноги открывает дверь своей спальни и кладёт на кровать. После чего упирается руками в матрас по бокам от моих бёдер.

Сейчас он как никогда похож на огромного гризли. Такого, каким показался мне тогда, в больнице. Большой, мощный. Нависает надо мной, давит своей энергетикой, и вопреки доводам разума всё равно притягивает.

Я уже не могу обманывать себя. Этот мужчина на меня действует. Определённым образом. Я не хочу этого сейчас. Не хочу тонуть в нём, раз за разом терять связь с разумом, как происходит со мной каждый раз, когда он оказывается вот так непозволительно близко.

Костя дышит тяжело, словно ловя со мной один приход, заражаясь одной болезнью. Его лицо прямо напротив моего. Я настолько хорошо чувствую этого мужчину, что с точностью индикатора улавливаю исходящую от него энергетику. Будто между нами существует какая-то особенная эмпатическая связь.

Но, конечно, мне это только кажется. Ещё одна фантазия моего больного мозга.

Не в силах больше выносить напряжения, отвожу взгляд, но Костя тут же обхватывает меня за затылок и слегка дёргает на себя, не давая отвернуться.

— Посмотри на меня, Лера, — хрипит, дыша также тяжело, как и я. — Смотри. На. Меня. Успокойся, тебе ничего не угрожает. Ты пистолета так испугалась? Давай обсудим. Ты всегда можешь просто спросить, Лера. А не визжать и сбегать.

— Спросить? — срываюсь на крик и не узнаю собственный голос. — Спросить, вы говорите? Да у вас же бесполезно что-то спрашивать! Вы ничего не рассказываете! Почему вы не рассказали, что мой отец был владельцем завода? Почему не позволили привезти вещи из дома? Почему вообще не отвезли меня хотя бы просто посмотреть на место, в котором я раньше жила! Врач же сказал, что знакомая атмосфера поможет вернуть воспоминания! Почему в вашем доме нет ничего, что напоминало бы о моих родителях?! Ни одной фотографии, ни единой зацепки! Почему вы не скорбите?! Умер ваш лучший друг, а вы на похоронах стояли с таким невозмутимым лицом, будто случайно тут оказались! И да, откуда в вашем доме оружие?! Кто вы такой? Я уже поняла, что ресторан у вас просто для отвода глаз! Чем вы занимаетесь на самом деле?

Выпалив всё это на одном дыхании, я теряю последние остатки сил. Дышу так тяжело, что мои лёгкие просто не успевают сокращаться, и я начинаю задыхаться. Хватаюсь рукой за грудь, оттягиваю ворот чёрного трикотажного платья, в надежде дать себе больше воздуха.

Снова бросаю напряжённый взгляд на Костю. Он молчит, но я вижу, как от тяжёлого дыхания раздуваются его ноздри, чувствую, как тянется простынь возле моих бёдер от того, что он сжимает её пальцами.

— Сейчас не подходящее время для подобных разговоров, Лера, — цедит медленно и начинает отстраняться, но я подскакиваю на колени и сама хватаю Чернова за плечи, удерживая на месте.

Наши лица так близко. Их разделяют всего какие-то несколько сантиметров. Это сводит меня сума и мешает мыслить здраво, и я трачу последние силы на то, чтобы сконцентрироваться. Прикрываю глаза, комкаю между пальцев рубашку на его плечах.

— Стой, — шепчу, задыхаясь от эмоций. — Ты не можешь вот так сейчас всё оставить. Твоё это «подходящее время» никогда не наступит.

Чувствую дикое головокружение и лёгкую тошноту. Врач предупреждал, что в моём состоянии мне сейчас нельзя волноваться. Всё же удар затылком, хоть лёгкий, но был. И мозг сейчас находится в очень шатком состоянии. Сильных стрессов он может просто не выдержать. А я за последнее время постоянно находилась в состоянии тяжелейшего нервного перенапряжения.

Чего стоит один только сегодняшний день. Похороны, знакомство с Ольгой, её странные предупреждения по поводу того, что с Костей нужно быть осторожной, и, словно в подтверждение её слов — пистолет, найденный мной в шкафу.

Мой ослабший организм не выдерживает такого. Я ощущаю, что силы начинают меня покидать. Пространство вокруг сужается, превращаясь в одно сплошное чёрное пятно, и я медленно оседаю.

Чувствую, как Костя подхватывает меня и осторожно укладывает на кровать. После чего тишину комнаты нарушает звук расстегиваемой молнии и моё платье начинает скользить вниз по моим плечам и талии, и дальше, по бёдрам.

Я понимаю, что Костя раздевает меня, но не могу найти в себе сил, чтобы ему помешать. Последнее, что улавливает мой мозг прежде, чем отключиться, это то, как рядом со мной прогибается матрас от тяжести его тела.

Глава 11

Я нахожусь в полнейшей темноте. Только изредка перед глазами мелькают яркие вспышки, похожие на фары от машин. А ещё я слышу мамин голос. Она зовёт меня по имени. В чёрной пелене я улавливаю её лицо. Кажется, она тянет ко мне руку. Я хочу дотронуться, но каждый раз, когда пытаюсь поймать мамину ладонь, она куда-то неуловимо ускользает.