Его новая жена

В доме два этажа и четыре спальни. Белый фасад, черные переплеты окон. Нормальное жилище для большой семьи с детишками, вот только детским смехом здесь и не пахло. Одну из спален Тиш называла моей, однако мне никогда не было там комфортно. Хотя — как сказать… Первое время я по инерции еще считала Тиш подружкой, и новый дом мне нравился. «Умеренно современный» — так говорила новая жена папы. Интерьеры в нейтральном стиле: сплошь серые, кремовые и белые тона. Словно ходишь по залам «Все для дома». Именно такими словами хвасталась Тиш. Все-таки спальня, предназначенная для меня, была неплоха: никаких детских мотивов, белая гамма, кровать с ротанговым[17] изголовьем, прикольные вязаные абажуры светильников. В эркере, у окна — папоротник в горшке, а на полу — уютный ковер из овечьей шерсти. Задний двор просто бесконечен — рядом находится поле для гольфа. По вечерам и в понедельник, когда у игроков выходной, из окна открывается немыслимый простор. Первый год я с удовольствием проводила время у папы, а потом новизна ушла. Тиш не упускала случая поболтать — пыталась поддерживать былую дружбу. Папа же то и дело норовил приобнять молодую жену, и тогда мне становилось мерзко и неуютно.

Представляю, каково приходилось маме, когда она была на работе. Я и сама чувствовала себя чертовски неловко, навещая отца, однако после поступления в колледж мои визиты почти прекратились.

Я невольно отдалилась от папы, полностью погрузившись в студенческую жизнь: пары, новые подружки и общественная деятельность отнимали все время. Потом наступило лето, и куратор нашей группы посоветовал мне пройти практику по специальности. Тиш помогла уговорить папу взять меня стажером, и я вкалывала в «Ивент» до самой осени. Все присматривалась — не выставляют ли папа и Тиш напоказ свои нежные отношения, но ничего такого не обнаружила.

Что-то между ними изменилось. И, кстати, папа начал по-другому смотреть на маму.

Бросаю взгляд на окна: Тиш проходит в спальню и включает свет, забыв задернуть шторы. На меня накатывает волна гнева: кто же ты такая, Тиш?

Помню первые дни после их свадьбы. Отец был страшно горд и возбужден, размахивая у меня перед носом свидетельством о браке, а я хохотала в голос, увидев настоящее имя его супруги: Терри Джейн Кроуфорд. Место рождения — Пайнвилл, Кентукки.

Сидя в машине, забиваю имя в поисковик. Ни одной ссылки. Тиш рассказывала, что уехала из дома во время учебы в старшей школе и больше в городок не возвращалась. Потом она вышла за дантиста, но тот ее бросил, и ей пришлось проработать в Цинциннати некоторое время. Хм… просто призрак, никаких следов вплоть до того дня, как она стала миссис Нельсон.

В сердцах бью кулаком по рулю. Я ведь никогда не слышала ни о ее друзьях, ни о семье, как будто она появилась на свет в двадцать один год. Мы абсолютно ничего о ней не знаем.

Ввожу в поисковую строку «Кроуфорд» и «Пайнвилл», и нахожу Бетти Джо Кроуфорд-Роско, сорока семи лет. Удовлетворенно улыбаюсь: должно быть, эта Бетти Джо — мама Терри Джейн. Вот кто может пролить свет на биографию дочурки.

Набираю найденный телефонный номер.

— Алло! — слышится из трубки хриплый голос курильщицы.

Я даже не успела составить план разговора, ну да ладно.

— Здравствуйте, миссис Кроуфорд.

— Миссис Роско. С кем это я говорю?

— С подругой Терри Джейн, — на ходу сочиняю я.

— Где она сейчас?

— Скажу, если вы мне кое в чем поможете. Была ли ваша дочь склонна к насилию?

— Что за тупой вопрос? Все мы склонны к насилию. Терри Джейн может постоять за себя, а как же! Уж этому-то я ее научила. Она не слишком умна, но удар исподтишка нанести всегда умела. Она что, попала в беду? Кто-то из-за нее пострадал?

— Боюсь, пострадал мой отец, — отвечаю я, и слезы тут же наворачиваются на глаза.

— С нее, неблагодарной дряни, станется, — говорит голос в телефоне. — Куда ее, черт возьми, занесло? Что она сделала с твоим отцом? То же самое, что и со своим отчимом?

— О чем вы? — Я сглатываю комок в горле и подаюсь вперед. — Расскажите, что произошло?

— Ну, случай был странный… Мой второй муж, упокой господь его душу, ни с того ни с сего упал замертво. Полиция подозревала меня, но я-то знаю, кто это сотворил. Терри, кто же еще. Они друг друга терпеть не могли, вот она и придумала что-то. Полиции ничего доказать не удалось. Муж умер, а Терри сделала ноги.

Миссис Роско затягивается сигаретой.

— Как его звали? — спрашиваю я с заколотившимся сердцем. Надо ковать железо, пока горячо.

— Ральф. Ральф Данлоп, — грустно вздыхает миссис Роско. — По-моему, Терри смоталась, чтобы бросить тень вины на меня. Маленькая сучка! Пыталась подвести мать под монастырь! — кричит она в трубку, а я тем временем записываю имя ее погибшего супруга.

— Ваша дочь была замужем за дантистом? — Судорожно вспоминаю все, что рассказывала Тиш. Надо выяснить, где правда, а где ложь.

— Да, слыхала об этом. Рон Плезант, такое смешное имечко… Я и не знала, что Терри за него вышла, пока он не позвонил. Дочурка его бросила, и Рон пытался ее найти.