Его не звали, но он приперся

Реши я переночевать на поляне, это стало бы проблемой, ведь я не смог бы ударить со спины вставшим в круг аборигенам. Но посреди небольшой прогалины между деревьев, им просто не хватало площади для того, чтобы занять оборонительную позицию.

И еще мозгов.

А самое главное – они начали бояться.

Придя сюда толпой, они ожидали легкой добычи, возможно, даже сражения с врагом. Но не того, что их начнет убивать что-то, чего они не в состоянии увидеть и понять. На лице против воли расползается не улыбка даже, а злостный и предвкушающий оскал. Сегодня я собираюсь отомстить этим мелким тварям за все свои злоключения.

Как там пелось в той старой песенке?

Десять негритят собрались пообедать,

Один вдруг поперхнулся – и их осталось девять.

Резко ускоряюсь и бью рукояткой в солнечное сплетение выбившемуся слишком далеко из толпы копьеносцу. Мой возросший показатель силы, помноженный на инерцию удара, заставляет гоблина выплеснуть изо рта фонтан крови, заваливаясь спиной на своих соратников. Еще сильнее ускоряюсь, совсем переставая ориентироваться на малополезное в кромешной темноте зрение, вместо этого полностью доверяясь ощущению теней, ориентируюсь исключительно по их положению. Я – центр сферы, все, что вне ее, уже неважно. Обхожу запаниковавшую толпу по длинной дуге.

Девять негритят уселись под откосом,

Один из них заснул – и их осталось восемь.

Пустота в груди начинает подъедать внутренности, но тень стоящего в самом центре гоблина, – вооруженного не обычным копьем, а какой-то палицей, – резко бьет того в затылок, проламывая череп. Тот падает совершенно беззвучно, отчего его потерю заметили далеко не сразу. Но заметив, начали осматривать еще и ветви нависающих над ними лесных исполинов.

А это, кстати, хорошая идея!

Снова ускоряюсь, переходя на полубег, при этом совсем не опасаясь поднять шум – вся местность, вместе с положением теней, уже успели отпечататься в моей памяти, позволяя намного эффективнее маневрировать на изученном участке.

Восемь негритят поплыли в Ноттингем,

Один из них пропал – и их осталось семь.

По максимуму напрягаю одновременно мышцы тела и магические способности, буквально подбрасывая себя собственной тенью вверх и зацепляясь за ветку рукой, усаживаюсь в широкой кроне. Возможно, это и не было совсем бесшумным действием, но в воинственном гвалте требующих показать себя и выйти на честный бой гоблинов можно пропустить и не такое. Еще одно напряженное усилие и пустота в груди вспыхивает с новой силой, зато самый голосистый гоблин, на которого именно в этот момент никто не смотрел, взмыл вверх. Теневая удавка от ветви дерева на шее подавила крик, а его собственная тень не дала зацепить отвернувшихся соратников дергающимися ногами, дабы привлечь их внимание.

Вытаскиваю недомерка наверх.

Хрусь.

Семь глупых негритят на дуб решили влезть,

Один из них упал – и их осталось шесть.

Тень от дерева буквально бьет по мертвому гоблину, словно теннисная ракетка по шарику. Из носа вниз срывается капелька крови, но она теряется на фоне кровавых брызг, образовавшихся в месте приземления невольного мяча. Три тела, помимо снаряда, даже не шевелятся. Гоблины уже в шаге от того, чтобы побежать, но все же рефлекторно задирают головы вверх. Меня там, правда, уже нет, ибо я успел спрыгнуть вниз. Кувырком гашу инерцию и мягко встаю на ноги, одновременно пробивая горло заметившему упавшую рядом с ним тень свидетелю.

Шесть негритят у пчел решили меду взять,

Закусан один был – и их осталось пять.

Обламываю веточку из ближайшего куста и втираю в острый край самый сильный из имеющихся у меня ядов, искренне надеясь, что моей удачи хватит, дабы не порезаться. Яд не очень силен, но с учетом того, что веточка воткнулась потихоньку отступающему к реке гоблину в шею, пробив яремную вену, это не сыграло особой роли. Да и хилость организма зеленокожего сыграла роль, отчего судороги и пена изо рта начались мгновенно.

Пять глупых негритят судейство учинили,

Один в тюрьму попал – и стало их четыре.

Гоблины паникуют уже по-настоящему, держась вместе только потому, что не нашлось никого, кто рискнул бы побежать первым. А может у них просто инстинкты другие, требующие держаться стаи, а не рассыпаться. Важнее то, что в панике один из них увидел приближающийся к нему силуэт и, закричав нечто, слышное даже на общем фоне, ударил прямо в живот человеческой фигуре. Невесомая тень вернулась на место, а заколотый в спину соратник, стоящий прямо за ней недоуменно пробулькал что-то, пуская кровавые пузыри. Предателя же буквально порвали на части озверевшие товарищи.