Его не звали, но он приперся

Вместо очередной, почти слетевшей с языка фразы, предназначенной постепенно доводить его до кипения, я складываю ладонь лодочкой и вкладываюсь в удар кончиками пальцев чуть ниже солнечного сплетения, заставляя его подавиться заготовленными угрозами. В голове еще мелькают образы дарованные ясновидением, а я молча хватаю теряющего равновесие ублюдка и оттаскиваю в самый темный и непосещаемый угол, после чего в темпе вальса покидаю переулок.

Где-то за моей спиной медленно и крайне мучительно задыхается убийца с полностью разорванной диафрагмой. Не могущий даже сделать вздох, несмотря на все усилия и постепенно теряющий сознание, впадающий в забытье, из которого уже не выкарабкается. А случайно не туда свернувшая горожанка с мелким пятилетним спиногрызом, которую он изнасиловал и оставил замерзать холодной ночью, оказалась отомщена.

Нет, ребенка он не насиловал – он же не зверь какой-то. Нормальный и честный парень, гроза улиц и подворотен! Так, отмахнулся только, кто же знал, что у него голова такая хрупкая?

Бл*дь!

Ясновидение, сука!

Такими темпами я рискую стать мизантропом! Сколько можно заливать мне в голову всякое дерьмо, причем исключительно и только его? Что, нельзя подарить мне какие-то позитивные видения о детском утреннике?

Впрочем, о жизни и смерти этого удода я жалеть точно не стану, но вот головная боль мне теперь обеспечена минут на двадцать. Хочу пирожок. И чтобы обязательно еще теплый и с вишенкой.

Отвлекаясь от раздумий, начинаю оценивать город уже с чисто эстетической стороны. И, стоит признаться, я остаюсь крайне удовлетворенным увиденным. Это место намного живее Остмарка. Не лучше, ибо грязи, вони и говна тут даже больше, но куда как более людное и бурлящее жизнью. В этом городе действительно легко залечь на дно и найти себе укрытие. Да и всплыть из того самого дна, заново создав себе личность и представив ее широкой публике, тоже куда проще. Главное, чтобы не брюхом кверху всплывать, а остальное приложится.

Первым словом, которое приходит для описания этого места будет, пожалуй, «интернационал». Здесь удивительным образом совмещались все цвета спектра, перемешиваясь в огромную цветную лужу. Я встречал людей всех видов и расцветок – чернокожие, мулаты, азиатской внешности, европеоиды и черте-кто еще.

Складывалось ощущение, что в этот приют авантюристов стекались разумные со всего Алурея, ища себе лучшей доли, ратной славы и высоких уровней. Несомненно, белокожие людишки представляли собою основную массу местных обитателей (делясь на кучу разных типов), но яркие краски чужеземцев изрядно добавляли колорита местным жителям.

Что же.

Здесь моя персона внимания привлекать не станет.

– Говоришь, создавать лекарства умеешь? – Мерзопакостнейшим голосом спрашивает сутулый дедок, стоящий за регистрационной стойкой. – Покажи-ка, чего там умеешь.

Это я пришел устраиваться к местным алхимикам в цех. Как показали осторожные расспросы и подслушанные разговоры – это весьма распространенная практика. Местные зельевары берут на постоянный штат в гильдию только самых-самых и с кучей оговорок по контракту, а вот разрешение на торговлю своей продукцией выдают довольно многим. Знай только уплачивай регулярный налог – четкую сумму, а не процент от прибыли, кстати. Последнее неудивительно, ведь едва ли выйдет доказать, сколько и чего тот алхимик продал. А так будет гарантированная монетка с обязательным платежом. Ну, а если новичок начнет зарабатывать действительно много, то всегда можно предложить перейти на полный контракт в гильдию.

Последнее, кстати, не только лишние налоги, но и более качественные ингредиенты, обмен опытом, гильдейские лаборатории и гарантированный пыщь-пыщь в щачло любому, кто покатит на тебя бочку. Куда чаще, впрочем, талантливых новичков либо закабаливали, либо вербовали, либо упокаивали, но пришествие к успеху тоже было вполне реальным вариантом. Особенно если заранее поискать себе влиятельных и хоть как-то адекватных покровителей.

– Угу. – Киваю. – Умею.

– Что умею? Умеет он! Показывай, давай! – Меня преследует стойкое ощущение, что этого типа сюда поставили исключительно ради проверки стойкость нервов новых кандидатов. Ну и издевательства ради. А может, все-таки в надежде, что кто-то этого мудака убьет наконец-то.

Молча протягиваю тому два стандартных заживляющих зелья и пару таблеток и антибиотиков – мои «лучшие», как я пытаюсь убедить окружающих, работы. Едва не морщусь при этом от ощущений чужого прикосновения к коже. Против воли покрываю руку тенью и растворяю в холоде чужое касание. Там не было никакого яда, просто слишком уж мерзкие ощущения.

Старик оправдывает класс алхимика, вовсю орудуя своим оборудованием, которое стоит тут же, рядом со стойкой. Так и чую, что ему прям жжет прикопаться хоть к чему-то, но не может. Составы слишком простые для меня, так что я уверен в качестве конечного продукта. Как бы он, наоборот, не оказался слишком качественным. Я же все-таки косплею талантливого середнячка, а не юного гения.