Его не звали, но он приперся

Вся неделя будет сплошным потоком ада и песцовых дивизий, так что я не уверен на счет того, смогу ли я вообще что-то за эту неделю написать. В среду только скажу норм ли, или еще на неделю в аут.

Глава четырнадцатая

Первым делом, увидев этот город, я с визгом и гиканием побежал в ближайший бордель!

Купились?

Серьезно?

На самом деле я, несмотря на все ваши сомнения, далеко не настолько идиот, за какого меня можно принять. И с ходу ломиться в априори агрессивно настроенную ко мне среду я не стал, предпочтя сесть и подумать. Да-да! Думать я тоже умею, и не только одной жопой, что бы там ни говорила моя начальница и мои соседи. Переходя на серьезные щи, у меня есть несколько проблем, которые просто обязаны быть решенными, прежде чем я рискну соваться к людям.

И самым первым пунктом в этом списке, без которого даже подходить к остальным не стоило, было решение вопроса с Ыгрой, которая никуда уходить не собиралась. Судя по всему, конкретно этот участок болота, – это я про находящийся рядом с городом, – далеко не столь опасен, как центральные регионы. По крайней мере, ничего опаснее какой-то здоровенной жабы с овцу размером нам обоим не попадалось уже сутки. Просто в один миг, словно за какой-то рубильник дернули или кран повернули, болото перестало выпускать из себя магическую силу. Вернее, перестало выпускать в таких огромных количествах, превратившись в почти обычный биом, пусть и со все еще встречающейся хищной дрянью мелкого калибра. Огра, кстати, была очень не рада по таким местам бродить, но ослушаться прямого приказа идти в нужном мне направлении не решилась.

Резюмируя, могу утверждать с высокой вероятностью, что эпического монстра уровня Ыгры тут никто не ждет. Это позволит ей оставаться незамеченной и неслышной словно тень… Если она сама захочет такой фигней страдать. Загвоздка тут такая есть, чисто физиологическая: болотному огру в расцвете сил нужно регулярно кушать. Много, много кушать, причем исключительно мяса. Нет, всякие корешки и фрукты они тоже едят, но мясо нужно обязательно.

В этой местности добычи не так чтобы много, и довольно быстро Ыгра ее передавит. Если вообще станет ловить змей, лягушек и птиц, вместо того, чтобы пойти и свернуть шею какому-то отставшему от толпы путнику. Но, допустим, я уговорю ее быть скрытной, обеспечу ей возможность нормально питаться и расскажу о том, что нельзя кушать людей. Что мне с ней делать дальше?

Самой Ыгре хоть и неуютно без поддержки родной стихии, но все же она сияет по-детски наивным интересом и восхищением, словно впервые увидевший столицу житель деревни Малое Кукуево. Да и как-то по-человечески жалко мне избавляться от нее после того, как болотная жительница изжила свою полезность. В родном племени ее ведь не примут обратно – она слишком поменялась, стала слишком другой, неправильной для их взгляда и нюха. Если ее и не убьют бывшие соплеменники, то я обреку ее на вечное одиночество и скитание. Пусть она и слишком тупая для полноценных переживаний, но тоску и печаль ощущать может. Каково ей будет день за днем жить, помня о подчинившем ее человеке, и каждое утро надеяться на то, что он вернется обратно?

Сколь бы злой и мерзкой ни была сила моего кольца, но верность оно прививает намертво. А верность, любая верность, всегда достойна ответной заботы. Если мне придется, я возьму на свою изрядно побитую жизнью совесть такой поступок, но мне того совсем не хочется. Надеюсь только, что мне удастся донести до нее необходимость возвращения в родную стихию без прямых приказов и обид. И что мне не придется одной ночью навсегда исчезнуть в тенях, ведь вне болота ей меня уже не найти.

Спустя почти час попыток я просто сдался.

Убить ее своими руками я не мог, хоть и хотелось за тупость ее, а просто уходить она отказывалась. Готов поспорить на то, что она понимала основной посыл моих попыток ей приказать, просто не желала меня слушать. Не исключено, что из-за моей собственной неуверенности в правильности своего решения.

В конце концов, я, как всякий мастер прокрастинации, решил, что утро будет мудренее вечера, после чего лег спать. Несмотря на близость города, желающих переночевать во все еще опасном болотном лесу не нашлось, так что мешать моим раздумьям никто не станет. Костер разводить я, впрочем, не стал – хватало остатков ранее приготовленной еды и запасенной воды.

Прикрыв глаза, я мгновенно погрузился в сон.

Раз уж словами в эту тупую голову я ничего не вобью по причине слишком крепкого черепа, то попробую сделать внушение уже изнутри той сплошной кости, что заменяет ей мозги.

Настало время придумывать сны.

Мир нескончаемых грез встретил меня привычным фиолетовым туманом, который начал медленно формироваться во что-то материальное. Слишком медленно для моего разогнанного сознания, уже готового к работе. Полный резерв позволял подходить к проблемам сноходчества с куда как большим творческим настроем и немалой свободой маневра.