Его не звали, но он приперся

Я уже почти успел, – в этот раз точно успел бы, – восстановить равновесие и вложить весь резерв в атаку, когда мое внимание отвлекло золотое свечение, исходящее от моего кольца. Сначала я просто отвлекся, а потом, когда дошло, едва не потерял над тенями контроль. Это , по вашему мнению, должно быть женщиной?

Тем временем чудище успело разорвать первый слой теней и почти растерзать второй, игнорируя относительно слабые попытки прорезать его дубленую шкуру. Атакую уже всерьез, пытаясь подрезать конечности, но это приводит к тому же результату: кожа этой твари словно рассеивает часть теневой энергии, разрывает связи между отдельными элементами кокона. А те раны, что я все же смог нанести, не вызывают никаких проблем у чудовищно живучего создания.

Я внезапно осознал, что имею все шансы сейчас подохнуть. Дальнейшее было результатом паники, моих прошлых размышлений по поводу бесполезности кольца и отчаянного идиотизма, который, бывает, срабатывает там, где не поможет никакая воинская доблесть. За одну секунду я успеваю продумать план и представить все те ужасы, что произойдут со мною, если он не сработает, после чего привожу идею в действие:

– [Я круче, чем кажусь]. – Только и успеваю произнести, после чего указываю перстом на уже вырвавшуюся и несущуюся ко мне тварь. Все так же бесшумно несущуюся, я замечу.

Времени хватило на то, чтобы сделать длинный прыжок спиной вперед, после чего я улавливаю взглядом еще одну золотую вспышку и с неким равнодушием смотрю на летящие прямиком в мое лицо пальцы с длинными и толстыми когтями, покрытыми какой-то грязью.

Херакс.

И темнота.

Очнулся оттого, что мне было нечем дышать, а в рот и нос забивалась какая-то вонючая гадость. К своему удивлению, я мгновенно понял, что именно произошло, и это несмотря на дикую боль в явно травмированной голове. Какая, однако, дурацкая смерть – утонуть в трясине после всего пережитого мною пи*деца.

Уже теряя сознание, я почувствовал, как меня за шкирку выдернуло из жадных объятий болота, причем, едва не свернув мне шею в процессе выдергивания. Секундное зависание в воздухе, мимолетное чувство полета и жесткое приземление ребрами на какие-то камни.

С превеликим трудом сдерживаю болезненный вопль. Как-то нечасто мне доводилось испытывать боль, несмотря на очень насыщенную жизнь под новым небом. Выкашливаю из себя грязь, которой едва не захлебнулся окончательно и с трудом удерживаю в себе съеденную пищу.

Наконец-то прихожу в относительный порядок, и могу поднять голову на того, или, если уж быть логичным, ту , что вытащила меня из трясины. В которую, отдельно запишем, сама же зашвырнула.

Ожидаю увидеть громадное страхо*бище, но реальность меня обманула, потому что я увидел *банный на*уй пи*дец!!! Самый натуральный *банный на*уй пи*дец помноженный на десять и возведенный в энную степень. Я что-то там говорил о том, что, мол, орки с гоблинами слишком уродливы? Ребята, забудьте эти слова, ибо оба ранее встреченных мною вида существ были натуральными лапочками, писаными красавцами и стопроцентными мачо в сравнении с тем, что открылось моим несчастным глазам.

Добрых три с половиной метра ростом, с темно-зеленой, почти черной в лунном свете кожей. Вся шкура покрытая безобразными проплешинами, словно у больного одновременно лишаем, проказой и пиз*ецомой в терминальной стадии. Здоровенное округлое и обвисшее брюхо, выдающееся вперед (как оно вообще ухитрялось быстро перемещаться с таким «пивным накопителем»). Длинные руки, достающие почти до колен, были перевиты канатами стальных мышц, а на толстых и длинных пальцах были уже знакомые мне когти. На покрытой длинными, свисающими до плеч грязными и жесткими космами голове можно было с трудом различить маленькие, очень глубоко посаженные темного цвета глаза, почти полностью скрытые за надбровными дугами. Челюсти напоминали пасть кашалота – клыки, торчащие во все стороны, если и уступали таковым у китов, то не намного. Прикус у твари наверняка был кошмаром логопеда и стоматолога одновременно. Остальные зубы, которые поменьше, тоже располагались как бог пошлет, и что-то мне подсказывало, что укус такой челюстью порвет нахрен вообще кого угодно.

Завершали картину, что еще долго будет сниться мне в кошмарах, ужасные наросты, которые, по замыслу того конченого ублюдка, что создавал эту е*анину, должны были быть грудью: вытянутые, свисающие чуть ли не до живота да еще и разного размера. У меня едва глаза не закровили при виде этого зрелища.

А потом оно мне улыбнулось .