Его не ждали, но он приперся

Зато отлично смогла подсветить структуру барьера, заодно еще и вынудив охранников переключиться на угрозу с небес, пусть и на долю секунды - профессионалы же. Профессионалы проворонили, - хоть это и простительно с учетом всех факторов, - тонкую стрелу, кажущуюся прозрачной из-за скрывающих ее чар. Находящаяся вне привычного пространства, длинная жердочка с оперением и острым концом смогла пройти сквозь слабую точку барьеров (именно там, где оба из них примыкают друг к другу), впившись в спину уже заходящего внутрь имения советника.

Нанесенный на стрелу яд обладал довольно стандартным свойством вызывать мучительную агонию и куда более удивительным свойством растягивать внутреннее восприятие времени.

Те несколько часов, пока целители будут бороться за жизнь Силая, покажутся ему несколькими годами непрерывных мучений.

Удивительно, но единственный целитель, что мог бы попытаться спасти жизнь погибающего советника, был загодя отозван из столицы в одно отдаленное имение. Обитатели того имения, тоже весьма знатные, но все же заметно менее богатые и влиятельные, ранее не могли позволить себе услуги целителя такого класса, но недавно найденная в их владениях золотая жила позволяла новые, куда более тяжелые траты.

Спустя несколько дней частично парализованный от еще одного редкого яда аристократ смог полностью встать на ноги, принявшись за воспитание наследника с утроенной силой и энтузиазмом. Впрочем, эта маленькая деталь совсем не важна для данной истории.

В конце-то концов, не будь этого вызова, то те, кто стоял за таинственными стрелками, сумевшими отправить свой смертоносный снаряд через добрую половину города из ничем не примечательной (кроме удачного расположения на возвышенности) мельницы, нашли бы другой способ выманить целителя из столицы.

Как и всегда.

На этой мельнице, как обычно для этого времени, было шумно и очень пыльно - работа такая, что тишина и чистота здесь невозможна. В этой мельнице делали муку из дорогих сортов зерна, которая следом пойдет на горячую выпечку, подаваемую на стол в дорогих заведениях столицы. Именно поэтому сие место и получило возможность работать в пределах столицы (пусть и вдалеке от богатых кварталов), чтобы не возиться с доставкой только-только помолотого белого порошка (не того) к столичным харчевням.

Пробраться сюда незаметно было задачей крайне сложной, если ты, конечно, не опытный скрытник, но закрепиться здесь надолго, оставаясь при этом незаметным, и вовсе невозможно, особенно если ты не один, а с целой группой поддержки. Просто рано или поздно, но кто-то все же наткнулся бы на прячущегося индивида, ведь в этом месте не было действительно непосещаемых углов.

Впрочем, четверка убийц, закутанных в переливающиеся и меняющие цвета плащи-хамелеоны, прекрасно умела находить обходные пути, чтобы не нарываться на неприятности на ровном месте. Эти четверо уже не первое десятилетие работали вместе, выполняя трудную, опасную и, чего уж там, грязную работу, заключающуюся в том, чтобы прерывать жизни тех, кто своей волей встал против интересов Утреннего Королевства. Пусть это государство и не являлось сильнейшим или древнейшим среди созданных эльфами, но обладало достаточной полнотой власти, дабы резко отвечать на любой урон их чести и жизням их подданных.

Четверка сидела здесь уже не первый день, почти две недели, выжидая максимально подходящего момента - смерть советника была предрешена в тот самый миг, когда его причастность к неудавшемуся жертвоприношению юной крови была доказана. Пусть даже сами эльфы прекрасно понимали, что старый (как для человека) Силай Мариун совсем не рад был инициативе своих подчиненных, но это никого не волновало. Даже без учета того, что уничтоженный отряд работорговцев торговал, в том числе, Звездной Кровью, любой глава есть зарождение воли своих подчиненных. И непослушание этих самых подчиненных, как и излишняя их инициатива, это проблемы самого главы, а не тех, чьи интересы задели его доверенные лица.

Столь длительное ожидание было связано исключительно с необходимостью подготовить почву для устранения цели, заодно отведя от себя подозрения. Умом-то всякий поймет, кто и за что умертвил мерзкого короткоухого, но доказательств не будет никаких. Естественно, многим из людей никакие доказательства и не нужны будут, чтобы начать ответные действия. Собственно, большая часть усилий была направлена на то, чтобы никто, из могущих эти действия предпринять, не стал сего делать.