Его (не)приличная ведьма (СИ)

Кайл вцепился в ее зад пальцами и загнал член глубоко, сильно. До звонких шлепков и полустона-полурыка, вырвавшихся из горла девчонки. Сжав пальцами ее шею и не давая двигаться, он принялся трахать извивающуюся в его хватке красотку, вбиваясь в нее сильно и быстро. Остервенело и зло, прокусив губу до крови и морщась от каждого ее крика, каждой пошлой и слишком томной фразы слетавшей с чувственных, полных губ. Стараясь хоть так заглушить обиженный вой зверя, требовавшего бросить эту глупую самку, здесь и сейчас. И прекратив мять яйца, самому найти чертову, вредную ведьму!

Царившую в его мыслях даже сейчас! Да чтоб тебя!

Разрядка пришла внезапно, стоило представить другое тело, тонкое и хрупкое, вспомнить какой горячей, властной и требовательной могла быть эта ядовитая блондинка. Одного этого хватило, чтобы тихо застонать, закрывая глаза и спуская на спину обиженно скулившей волчицы, так и оставшейся неудовлетворенной.

Одна беда, Монтгомери на это было откровенно и совершенно точно наплевать. Сдавшись на волю взбунтовавшихся инстинктов, мужчина заправил член в штаны и, прихватив валявшуюся на спинке кресла куртку, и вышел из кабинета, прихватив с собой ключи от тачки.

13

До кафе «Культ» Кайл добрался за полчаса, нарушив все правила, какие только можно. Оставив машину на ближайшей парковке, он пешком добрался до входа в заведение и глухо, обессиленно зарычал, врезав кулаком по стене. На двери, издеваясь и насмехаясь, висела табличка с надписью «Закрыто», украшенная рисунками черепов и костей.

Волк застыл, уставившись на нее ненавидящим взглядом, шумно дыша и пытаясь обуздать взбунтовавшиеся инстинкты. Грозившие оборвать и без того слишком тонкую цепь самоконтроля. И повел носом, склонив голову набок. Пахло бензином, машинным маслом и нагретым на солнце металлом. Протухшей едой из мусорного бака за углом, чудным местом обитания отборных помойных крыс. Вчерашней выпечкой, прогорклым запахом сожженной еды и…

Смертью. Нестерпимо воняло разложением, стылой кладбищенской сыростью и яркой, сочно пахнувшей свежей кровью. Сладкой, с едва уловимой горчинкой металла, и плохо замытой ядреным хлором.

Кайл поморщился от очередной волны ароматов, ударившей по слишком чувствительному обонянию. И скривился, снова осторожно принюхиваясь. Всеми силами пытаясь уловить хотя бы след нужного запаха. Но так ничего и не нашел, в бессильной злобе со всей дури врезав ладонью по стеклу, тут же покрывшемуся сеткой трещин, расползавшейся по двери с пугающей быстротой.

— Дерьмо! — зло взвыл альфа, вспугнув тощего рыжего кота, пристроившегося у входа в кофейню. Оглушительно мяукнув, котяра смерил злого, как черт волка пренебрежительным взглядом и вальяжно скрылся за поворотом в тупик.

Подгоняемый глухим, яростным рыком с трудом балансирующего на грани трансформации оборотня. Серьезно, осознание, что Мор нет в кафе, и что он понятия не имеет, где искать эту чертову ведьму, привело его в состояние оглушающего бешенства. Так, что Кайл вцепился в перила, отчаянно цепляясь за холодный металл в попытке сохранить хоть каплю разума. Сгибая его в нечеловеческой хватке и затягивая изрядно потрепанный поводок самоконтроля все туже и туже.

И увлекшись этим, упустил тот момент, когда оказался не один.

— Вандализм, прилюдный оборот, неконтролируемые вспышки ярости, — глубокий, приятный голос был сух и скуп на эмоции. И даже едкая насмешка, сквозившая в словах, ничего не изменила.

От ощущения затягивающей, ледяной пустоты на загривке встала дыбом шерсть, а губы сами собой растянулись в злобном оскале.

— Давай, волчара, вцепись мне в глотку и загремишь на пожизненное в Гор-Таун. Вам, блохастым там самое место на мой непритязательный вкус, — холодный смешок и щелчок зажигалки стряхнули оцепенение, и Кайл моргнул, поднимая голову. Вперившись немигающим, яростным взглядом в стоявшую перед ним…

Ведьму.

Она была высокой, худощавой и даже в чем-то костлявой. С острым подбородком и равнодушными, пустыми серыми глазами, спрятанными за желтыми стеклами круглых очков. Темные волосы с широкими белыми прядями забраны в хвост, а тонкие бледные губы изогнуты в надменной усмешке. Пальцы сжимают длинный черный мундштук, с медленно тлеющей сигаретой на конце, а на груди, между выступающих ключиц, темнела татуировка. Огромный, черный ворон расправил широкие крылья, сверкая алыми бусинками глаз. И Кайл мог поклясться, что эта треклятая птица, хорошо видная в глубоком декольте короткого топа, шевельнулась, опалив его горящим взглядом.

Дернув плечом, Монтгомери отцепил пальцы от изрядно изломанных перил и, засунув их в карманы джинсов, глухо рыкнул:

— Отъебись. И не лезь не в свое дело, ведьма.

— Мило, — еще одна затяжка и ведьма сощурилась, пуская кольца белого дыма. — Воспитание это слишком высокие материи для таких как ты, да, волчара? И почему я даже не удивлена?