Его наследник

— Ты поможешь мне, если позволишь стать тебе другом.

— Другом?

— Да.

— А разве такие друзья бывают?

— Какие?

— Большие…

— Бывают. Попробуем дружить с тобой?

— И ты будешь со мной играть?

— Буду. Когда не на работе. Папа приехал, но он продолжает работать, только уже не там, где живут белые мишки.

Игорь в курсе о легенде. Что ж, так даже проще. Врать — так всем вместе. Богдан вырастет и поймёт нашу ложь во благо. Тихомиров непринужденно и легко вел беседу с ребёнком, умудрился увлечь разговором так, что сын расслабился в его компании, страха у него не было. Осторожно приглядывался к своему папе, но он больше не боялся мужчину. Игорь смог сразу же расположить к себе ребёнка. Богдан действительно будто важен ему. Как ловко задвинул все свои не очень хорошие черты характера на задний план, а на аванс-сцену вывел своё внутреннее тепло и сумасшедшее обаяние, которыми, оказывается, он обладает и умеет управлять!

Самый многоликий и сложный мужчина, каких мне приходилось встречать. Он как коробочка с сюрпризом. Кажется — коробка как коробка. А там ещё одна, и ещё, и ещё… И все разных цветов. Есть и тёмные тона, как грозовое небо или море во время шторма, и светлые, как горизонт на рассвете, и даже постельные нежные тона, как в общении с Богданом сейчас.

Нет, я не имею права им мешать. Сын с жадностью впитывал мужское внимание. Пусть ребёнку только предстоит привыкнуть к Игорю, но он не отталкивает его уже сейчас. К сожалению, у нас даже дедушки не имеется. Не дожил он до рождения нашего ангелочка, и растили мы его с мамой вдвоем — бабский коллектив. Конечно, ему хочется общаться и с мужчиной. Поэтому, наверное, он так ждал папу. И дождался.

— Итак, на сегодня достаточно. Богдан прощается с папой, папе пора уходить. Но вы обязательно увидитесь ещё.

Мальчик уставился с недоверием на отца. Он без слов понял немой вопрос ребёнка.

— Я никуда больше не уеду. Я буду с тобой и с мамой. Только сначала нам нужно решить некоторые дела. Пока вы по-прежнему будете жить вдвоём с мамой, но я буду тебя навещать. Идёт?

— Да, — робко улыбнулся ему сын.

Игорь встал и отошёл в сторону. Как только ноги не затекли столько сидеть в неудобной позе. Похоже, этот железный человек тоже кое-на-что готов ради ребёнка! И это внушает надежду…

Глава 18

Богдана отправила с бабушкой на такси домой. Нас пригласили в комнату побольше, чем у психолога, и мы расселись за столом. Обычный кабинет, с обычным столом — никакого зала суда, как я себе представляла. Но судья была в форме, всё как положено.

Она выслушала доводы юриста Игоря, я представляла себя сама. После дала слово психологу:

— Итак, Виктория Андреевна. Что показали ваши тесты?

Психолог встала со своего места и начала рассказывать:

— Ваша Честь, после ряда исследований было установлено, что Богдана и его мать Веру Алексеевну разлучать ни в коем случае нельзя. Это будет большой травмой для обоих, сродни убийству. Как к матери, с точки зрения психологической составляющей, у меня претензий к Вере Алексеевне Прибрежной нет. Мама любит сына по-настоящему, несмотря на тот способ, которым появился ребёнок на свет. И это взаимно. Крепкая связь матери и ребёнка, которую нарушать не стоит. Что касаемо Игоря Сергеевича, то препятствий к общению я пока тоже не выявила. Мы с Верой Алексеевной успешно подготовили вместе ребёнка, мама Богдана нисколько не пыталась мешать знакомству и общению с сыном, вела себя адекватно, так же как, и Игорь Сергеевич. Встреча прошла довольно мягко, Богдан явно желает встретиться вновь со своим папой. Он пока не принял его, конечно, но примет, мальчик расположен к отцу. Единственное, что мне не нравится — климат в отношениях между папой и мамой. Соверешенно очевидно, что отношения напряжённые и носят негативный окрас. От этого необходимо избавляться, иначе можно нанести травму ребёнку. Игорь Сергеевич, — обратилась она к нему. — Обижая мать, вы обижаете и ребёнка. Помните об этом.

— Хорошо, — не моргнув глазом, ответил Тихомиров.

— Тогда имейте ввиду, что я ещё буду долго наблюдать за вашей семьёй, какое бы не было принято решение, и намерена бить тревогу, если увижу, что ребёнок или его мама в не лучшем состоянии.

— Я вас понял, — так же равнодушно ответил Игорь.

Неужели Виктория всё равно поняла свинское порой отношение ко мне Тихомирова? Интересно, побоится ли он после этого продолжать мной играться?

— На этом у меня всё, Ваша честь.

— Я поняла вас, спасибо. Присаживайтесь на ваше место.

Судья придвинулась к нам ближе, сложила руки в замок и обратилась к нам обоим:

— Что же… Мне всё ясно. Стандартная ситуация, когда родители не могут поделить ребёнка. Родители не могут, а страдает маленький мальчик. Так вот — я не позволю вам калечить малыша своими распрями. Почему вы никак не договоритесь? Хотите права Игорь Сергеевич?

— Да, Ваша честь, — ответил он.