Его моя девочка

Голос дрожал, прерывался судорожными всхлипами, и слёзы никак не удавалось остановить, они хоть не сильно, но текли, и в носу хлюпало. Наверное, со стороны это выглядело слишком жалко и ужасно, но Лиза ничего не могла поделать. Не получалось у неё легко справиться с нахлынувшими воспоминаниями, всё ещё слишком яркими и тяжёлыми, даже на словах, и она проскулила тихонько:

– Ни-ик. Ни-ик.

Знала, что ему не нравится, когда она так сокращает его имя, но до конца договорить просто не могла, не получалось, она словно спотыкалась о букву «к», та застревала в горле и не давала ничего больше сказать.

– Лизка, – с нежностью выдохнул Никита. – Девочка моя. – И заверил успокаивающе, твёрдо: – Не бойся. Слышишь? Не бойся, я с тобой. С тобой и никому тебя не отдам. Никому и никогда. И больше такого не случится. Поняла?

Конечно. Она понимала. И верила, очень даже верила, что всё так и есть, так и будет.

Глава 29

Родителям Лиза так ничего и не рассказала, по-прежнему не хотела пугать, уверена была, что рядом с ними опять расплачется. Потому что когда тебя жалеют, слёзы льются только сильнее, а родители обязательно будут жалеть – на то они и родители – и волноваться тоже, расспрашивать. А рассказывать ещё раз – нет! Это выше её сил. Опять окунаться в жуткие воспоминания, воссоздавать детали, когда больше всего хочется забыть. А рядом с Никитой это вполне получалось – думать совсем о другом, чувствовать другое.

Мысли о нём, отношение к нему – всё это настолько яркое, тёплое, нежное, позитивное, что перекрывало всё остальное, даже самое мрачное. И он не расспрашивал больше ни о чём, просто находился рядом, крепко обнимал, гладил по волосам, шептал всякие нежности. И Лиза просто не могла ни отпустить его от себя, ни сама уйти. Она и ночевать у него осталась, а домой зашла только утром, привела себя в порядок, переоделась торопливо, чтобы опять поскорее увидеть. И как же не хотелось делать вид, что между ними ничего нет, соблюдать дурацкий порядок – она на пассажирском месте возле Алика, а Никита сзади, лишая себя возможности хотя бы держать за руку вплоть до самого расставания.

Да пошли они, все эти договорённости, и чужие сплетни, и Аликова конспирация. Лиза сегодня точно ему скажет, что хватит, что больше не собирается ничего изображать. А потом и подруге всё объяснит. Она надеется, что Маша поймёт и простит.

Но после пар Пожарский появился один. И хотя подруга тоже находилась рядом, Лиза прямо спросила:

– А Никита где?

– Да без понятия, – заявил Алик. – Смылся куда-то перед последней парой. Ничего не сказал.

Лиза пристально с подозрением глянула на него. Опять соврал? Но Алик сделал большие глаза, показательно пожал плечами. Ну да, не в его натуре повторять уже исполненные трюки. Хотя, когда высадили Машу возле её дома и остались вдвоём, Лиза всё-таки уточнила:

– Ты правда не знаешь?

Алик сразу понял, о чём речь:

– Где Ники? – Заверил с показательной серьёзностью: – Правда не знаю… куда он рванул. – Добавил весьма беззаботно: – Но он мне не всегда и докладывает. Может, к родителям зачем-то покатил. А может, опять какую-то подработку нашёл. Ты же знаешь, он никогда шанс не упустит, если можно деньги получить. Возьми да позвони, – предложил, а потом сообщил: – И, кстати, я тебя завтра утром в универ не смогу подвезти. В другом месте ночую.

– Да и ладно, – безразлично отмахнулась Лиза. – Ты и не обязан.

Вообще не проблема. И она действительно позвонила, но не прямо в тот момент, а когда уже оказалась дома, в своей комнате.

Но Никита не ответил. Наверное, действительно работал. Ведь не всегда при этом можно ответить, особенно если опять ему пришлось что-то грузить. Она перезвонила ему позже. Может, и не стоило доставать его этими проверочными звонками, но иначе никак не удавалось унять тревогу, вроде бы беспочвенную. Если бы не вчерашнее. И на этот раз он откликнулся – пусть и не сразу, Лиза уже сама собиралась прервать вызов – но не дал ей сказать ни слова, коротко произнёс:

– Извини. Я не могу сейчас.

И сразу сбросил соединение.

Лиза отложила телефон и задумалась.

Вроде бы ничего особенно, и он реально мог быть занят. Ну ведь случается такое, случается, что даже объяснить толком некогда. Но ей показалось или на самом деле было в его голосе что-то такое… толком даже не выразить. Тревожащее. Или она просто себя накручивает? Ещё и немного раздражается. Потому что слишком хочет его видеть, но всё никак не получается. Но он ведь наверняка перезвонит сам – или придёт – как только появится возможность.

Нет, не перезвонил. Ни ближе к ночи, ни утром.

Да чем он там занят?

Лиза уже по-настоящему начала волноваться, а утром просто не выдержала – не стала звонить, поднялась на этаж выше, вдавила кнопку дверного звонка, один раз, потом ещё и ещё. Но и тут не дождалась ответа. А бесстрастный голос в телефоне вежливо сообщил, что абонент недоступен.

Да что происходит-то?

Лиза отчаянно замотала головой.

Только не надо впадать в панику. Наверняка же существует какое-то разумное объяснение. А предполагать плохое…