Его моя девочка

Она среагировал неожиданно, улыбнулась, заглянула в глаза.

– Познакомишь нас с ней?

Никита даже опешил слегка, потому и повторил:

– Я ж говорю, пошутил.

– Ну, про свадьбу, возможно, – кивнула мама. – Но девушка-то точно есть. Видно же. Вот и сейчас – говорим о ней, а у тебя глаза сияют. И улыбаешься.

Опять улыбается? Ну это как-то само собой получается, он даже не замечает. Он, кажется, вообще ничего не замечает, стоит только подумать о ней.

Глава 28

Лиза даже не сразу поняла, что произошло и почему – мозг отказывался воспринимать, работали только инстинкты, эмоции, пославшие сигнал закричать. Неважно, что, главное закричать. И сначала изо рта вырвалось просто бессмысленное «А-а-а!», но тут же огромная сильная ладонь накрыла лицо, пальцы вдавились в щёки, и Лиза едва не захлебнулась собственным криком, и сердце ухнуло куда-то вниз, и спина покрылась холодным потом.

А ведь до дома оставалось буквально несколько метров – свернуть за угол, пересечь двор, и вот уже родной подъезд. Неужели ей так в него и не зайти? Никогда.

Она отчаянно забилась, попыталась вцепиться в ладонь зубами, но ничего не вышло. Вообще ничего. Её только стиснули ещё сильнее, почти скомкали, словно Лиза была большой тряпичной куклой, и затолкали в салон большой чёрной машины. Но, может, и не чёрной, просто мир вдруг заполнился безысходным мраком. Целиком, до краёв.

«Мамочки! Не хочу! Не хо-чу! Не надо!»

Те же сильные руки вдавили её в заднее сиденье, буквально размазали по нему. И теперь даже не пошевелиться толком, потому что с обеих сторон нажимали два крепких каменных плеча.

Два мужчины рядом, по бокам от неё, один – в водительском кресле и ещё один возле него в пассажирском. Всего четверо. Целых четверо, и у них не только плечи, но и лица каменные, ничего не выражающие – полное равнодушие. Сколько на них не смотри, умоляюще, жалобно, как угодно, они всё равно ничего не почувствуют. Непробиваемые. Только у того, который на месте пассажира лица не видно, глубокий капюшон натянут почти до носа.

Все четверо – огромные. Лиза против таких ничто.

Или это ей опять только кажется? Потому что страшно. Страшно до безумия, до потери сознания, до холода в животе.

Реальность плывёт, теряет чёткие очертания, перед глазами пляшут чёрные мошки, и воздуха не хватает.

Только бы действительно не отключиться, не превратиться в безвольную беззащитную игрушку.

Или наоборот? Лучше вырубиться и больше не очнуться? Не видеть, не слышать, не ощущать.

Кто-то что-то сказал. Вроде бы. Но Лиза не поняла, ей или нет. И вообще ни слова не разобрала. Уши словно ватой заложило, и в голове туман – звуки долетали, а смысл проходил мимо. Ну не могла она сейчас, не могла ничего воспринимать, только сама бормотала, как заведённая, не останавливаясь:

– Не надо, пожалуйста, не надо. Отпустите меня. Отпустите. Пожалуйста. Ну, пожалуйста.

А сознание выкидывало самые жуткие версии, чтобы объяснить происходящее, и та, что её убьют, была не самой ужасной.

– Ну, отпустите. Пожалуйста. Я же ничего не сделала.

– Заткнись! – прозвучало громко и резко, оглушило, словно удар. – Заткнись и сиди смирно. В твоих же интересах.

Лиза сжала губы, потом ещё и закусила нижнюю. Потому что иначе не получалось – заткнуться. Потому что просто сидеть, думать и ждать – невыносимо.

Она сжалась, съёжилась, понимая, что всё равно не вытерпит, ещё минута и сорвётся на истерику, начнёт метаться загнанным зверьком, царапаться, кусаться – как получится. Вот прямо сейчас. Но машина неожиданно сбавила скорость, тормознула, и Лиза всё-таки сдержалась, затаилась.

Если сейчас они выйдут на улицу, у неё появится больше шансов вырваться, убежать. Хоть немного, но больше.

Громила справа распахнул дверь, выбрался из салона, потом наклонился, ухватил Лизу за шиворот, распорядился:

– Вылезай! – но не стал дожидаться, когда она отомрёт и зашевелится, сам выволок её наружу, особо не церемонясь, и…

Отпустил. Правда отпустил. А сам забрался назад в машину, но прежде чем захлопнуть дверь, вышвырнул Лизе под ноги её сумку.

Автомобиль, фыркнув, тронулся с места. А у Лизы коленки стали ватными и живот скрутило.

Всё? Неужели всё? Действительно? На самом деле? Или это какая-то изощрённая пытка, и сейчас опять…

Не-е-ет!

Она нагнулась, подхватила сумку и в тот же миг сорвалась с места, бросилась прочь, нырнула в проход между домами, проскочила двор, и ещё один, заметила трансформаторную будку, спряталась за ней, прислушалась. Ни шагов, ни голосов, ни шуршания шин. Тихо, темно и пустынно. Но это даже хорошо, что кругом никого нет – совсем никого – и даже обычного шума проезжей части отсюда не слышно. Значит, её непросто будет найти. Но она и не дастся больше – ни за что! – не позволит себя поймать.

Лиза сжала кулаки, стиснула зубы и судорожно выдохнула.

Неужели и правда всё закончилось?