Его любимая кукла

Арина же осталась на месте и первое время не могла заставить себя шагнуть следом за сыном и Горянской. Всё это было неправильно. Ложь родителям, сын, который не видел мать месяцами, чужая жизнь, которой она жила.

И мужчина, которого потеряла, повинуясь чужой воле. Арина с силой сжала переносицу пальцами, чтобы только не расплакаться. Тщетно сдерживаемая горечь снова затопила нутро, стало тяжело дышать. Она приехала сюда с какой-то болезненной уродливой надеждой, едва не задохнувшись в клетке, которой стала её жизнь. И за эту надежду обязана была ухватиться, пусть даже есть вероятность, что она превратится из спасательного круга в многопудовую гирю. Сделав глубокий вдох, Арина пошла следом за бабушкой и Киром. Им с Горянской было нужно многое обсудить.

Она сидела на диване, поджав одну ногу под себя. Спина была выпрямлена, а в позе сквозила готовность вскочить и бежать, если вдруг к тому вынудят обстоятельства. Привычное ощущение, привычная потребность быть наготове.

– Ты можешь успокоиться. Здесь тебя никто не съест, – словно прочитав её мысли, проговорила Горянская, сидящая на точно таком же диване напротив.

Кирилл, утомившись от бесконечной болтовни, уснул, положив голову на колени Лизе, как сама Горянская потребовала, чтобы он её называл. Она же гладила его по волосам и смотрела с такой бесконечной нежностью, что Арина задалась вопросом: та ли женщина сидит перед ней? Ведь у неё было совсем иное представление о собственной бабушке.

– Он в нашу породу, – кивнула Горянская, когда Арина протянула руку к подносу, стоящему на кофейном столике и взяла остывший чай. – На маму твою похож.

– Кажется, вы совсем не интересовались тем, какой она стала, – не сдержавшись хмыкнула Арина, вызывая в памяти ту горечь, которую всегда испытывала, когда мать рассказывала о том, как Горянская исчезла сразу после её рождения.

– Отчего же? Твой дед исправно присылал мне фотографии нашей дочери. Подробно рассказывал о каждом её дне.

– Что?

Горянская улыбнулась, и столько боли было в этой улыбке, что Арина почувствовала ледяной холодок, ползущий по позвонкам.

– Я знаю, что ты меня осуждаешь. Я и сама себя осуждаю, но по-другому я не могла. Тем отраднее мне видеть перед собой настолько похожую на меня женщину, которая ради своего ребёнка готова на всё.

– Я просто не представляю, что может быть ценнее, чем ребёнок.

– Ты права. Ничего. Но можно однажды понять, что находясь рядом, ты можешь отравить ему жизнь, и что без твоего присутствия ему будет лучше. Я не из тех женщин, кто находит себя в материнстве.

– Расскажите мне. Я хочу знать всё. Начиная с момента, когда вы вышли за Королёва.

Произносить эту фамилию было странно и как-то пугающе, будто Горянская могла скрывать что-то, что ей будет неприятно узнать. Но в то же время она чувствовала ту самую связь, которая объединяла их с бабушкой. История развивалась по спирали, только виток Арины был невыносимо обжигающим.

– Мне особенно нечего рассказывать, – пожала плечами Елизавета, усаживаясь удобнее. Кирилл заворочался, но не проснулся. – Я была молоденькой, когда встретила Королёва. Влюбилась в него без памяти, никогда и никого так больше не любила. Думать ни о ком не могла, спать не могла, дышать без него не могла. Знаю, что мужчины эти на женщин из нашей семьи сильное влияние имеют.

Она посмотрела на Арину долгим пронзительным взглядом, будто в душу самую хотела залезть и видела внучку насквозь. А сама Арина молчала, даже протестовать не собиралась. Всё так и было – мужчины семьи Королёвых имели на них пагубное влияние.

– Как он за мной ухаживал… Подарки, цветы, драгоценности.

Горянская неосознанно прикоснулась к старинному ожерелью – простому, но сделанному со вкусом. Как и всё в этом доме, где она жила. Богатство и роскошь не бросались в глаза, но всё было обстоятельным, и даже самая простая вещь выглядела дорого и была подобрана со знанием дела. Современный снаружи, внутри особняк таил маленький островок какой-то другой жизни, будто не из этого времени.

– Но после свадьбы всё переменилось. У него были другие женщины, которых он даже не скрывал от меня. Сначала я пыталась с этим мириться, но очень скоро поняла, что не смогу. Несмотря на огромную любовь к нему, себя я любила больше. Я сбежала от Королёва. Просто исчезла и всё. Думаю, тебе рассказали об этом.

Арина снова сделала глубокий вдох, жадный, как будто кислород вокруг исчезать стал. Горянская знала о ней если не всё, то очень многое. Но откуда?

– А дальше? – Сил хватило только на то, чтобы задать этот вопрос.