Его любимая девочка

Я слышала крики.

Обернулась и озадачено посмотрела на побледневшую вдруг Анну Петровну.

— Что это? — спросила её.

— Ничего. Идите к себе, Елена Анатольевна.

— Талгат! Талга-а-а-а-ат! Убью тебя, ублюдка кусок!

Я опешила.

— Ничего?! — воскликнула я. — Откуда голос?! Вы кого-то ещё удерживаете?

— Никого мы не удерживаем! — рассердилась Анна Петровна. — По-хорошему прошу вас, возвращайтесь к себе.

— Ну уж нет. Я хочу знать… — и я тут же замолчала.

Медленно перевела взгляд на Анну Петровну и шприц в её руке.

Прижала ладонь к шее справа, куда эта мерзавка посмела воткнуть иглу, и прошипела:

— Ах ты, сука!

— Вы сами виноваты, Елена Анатольевна, — проговорила она и оскалилась. — Лучше спи и не волнуйся ни о чём.

Препарат начал своё действие практически незамедлительно.

Перед глазами всё поплыло, в ушах словно образовалась вата, и все звуки я слышала плохо.

— Спите, Елена. Вам хорошо. Очень хорошо. Отдыхайте, набирайтесь сил и ни о чём не волнуйтесь. Вы в безопасности.

Глава 16

Артур

Вернулся я через полторы недели. И все эти грёбанные дни я думал лишь о своей девочке.

Даже представить себе не мог, что буду по ней настолько сильно скучать, отчего моё сердце ныло, а тело и член буквально рвались назад — домой, к ней, моей сладкой и непокорной красавице.

Анна мне докладывала о каждом её шаге и поступке.

Сейчас моя Лена была тихая и спокойная, благодаря лекарству. Никуда не стремилась сбежать, а лишь отдыхала и расслаблялась.

Меня огорчил только один момент. Она услышала моего чёртового братца!

Но ничего, я проучу эту гниду, раз он не понимает хорошего обращения.

Я должен рассердиться, что моя девочка только под препаратом покорная, но не могу. Мне нравится её черта характера — протест и мятежный дух в ней.

Но мне любопытно посмотреть и узнать её такую новую, не совсем в прострации, какая она, когда покорная. Когда сама будет хотеть меня и с радостью выполнять любые мои желания, считая их высшим благом и для меня, и для себя.

Медленно зашёл в её прохладную тёмную спальню и включил приглушённый свет. В мягком золотом свете, её кожа мягко светится, а ресницы отбрасывают тени на её нежные чуть розовые щёки. Пухлые алые губы слегка приоткрыты, русые волосы разметались по всей подушке. Лямка шёлковой сорочки соскользнула с одного плеча и чуть-чуть перевернулась, обнажая мягкую сочную грудь. Её левая ладонь лежит под щекой.

Я смотрю на неё и восхищаюсь.

Был бы художником, обязательно написал картину со своей девочкой… Много картин.

От её нежного вида что-то колыхнулось у меня внутри.

Моя девочка. Сладкая, любимая, единственная.

Она влечёт меня к себе, как огонь мотылька.

И я хочу сгореть в ней.

Невольно застонал, когда она перевернулась на спину.

Член уже стал, пи*дец, каким жёстким, от её невинного и уязвимого вида, да ещё и долгого воздержания. Он стоял колом и сейчас мечтал лишь об одном — взять свою малышку и хорошо её оттрахать.

Я так по ней соскучился, что буду иметь её на каждом шагу, каждый день и по несколько раз в день.

С сегодняшнего дня ей больше не будут давать лекарство. Пусть вернётся в своё обыкновенное состояние.

Но пока она покорна, я воспользуюсь этим.

Быстро обнажился и приблизился к своей девочке. Забрался к ней на кровать и начал покрывать её лицо нежными поцелуями, хотя, сказать по правде, на нежности я не был настроен.

— Мммм… — простонала моя девочка и открыла глаза. — Артур?

— Я, моя сладкая, — произнёс с предвкушающей улыбкой. — Я вернулся. И очень скучал по тебе малышка. А ты по мне скучала, м?

Она сонно захлопала глазами и как-то по-детски потёрла их кулачками, а потом медленно произнесла:

— Скучала…

Довольно улыбнулся. Сейчас Лена будет говорить и делать, чтобы я ей не сказал.

— Насколько сильно ты по мне скучал? — вдруг спросила она шёпотом.

Едва эти слова успели прозвучать, меня, будто перемкнуло. Мои губы тут же впились в её открытый рот. Прижал её к себе и мой пульсирующий член вжимался ей в живот.

Я ласкал её язык своим языком, и она застонала.

Не мог больше сдерживать себя и грубо схватил малышку за волосы, дёргая пряди.

Другой рукой рванул с неё сорочку, разрывая ткань на лоскуты.

Схватил нежную и упругую грудь и с удовольствием сжал её.

Оторвался от сочных губ и переключил внимание на её сиськи.

Моя девочка.

Вся моя…

Ласкал языком и губами её грудь, соски, лизал, целовал…

И приятной музыкой были для меня её стоны. Лена извивалась в моих руках, запускала тонкие пальчики мне в волосы и явно хотела большего.

О да, моя девочка. Очень скоро я тебя трахну!

Раздвинул рукой её ноги и положил ладонь на её киску.

Расплавленный жар — вот что было у неё межу ног.

Она была горячей, настолько сексуальной, что мой член стоял как кол и дёргался в нетерпении. Я хотел скорее погрузиться в неё, в её киску и её сладкую попку… Ммм… Блядь! Мысли о Лениной заднице меня буквально прострелили, дрожь прошла по позвоночнику в скорейшем предвкушении.

Сейчас я был твёрже, чем когда-либо за всю мою поганую жизнь, и это всё из-за моей девочки.

Погрузил в неё два пальца. Лена застонала и двинула вперёд бёдрами, насаживаясь на мои пальцы.

— О блядь, да-а-а… — простонал я.