Его Искушение

Жмурится. А мне ему ответить нечего. Знаю. Истории Марго я впитала, и сама не раз получала в спину, поэтому обзавелась привычкой проверять туфли, прежде чем их надеть.

Только все это оказалось детским лепетом по сравнению с мужчинами, которые играют в свои взрослые игры, играют в людей, как в кукол.

Я марионетка, опутанная тьмой веревок, потянут за одну и вот я улыбаюсь, за другую — машу ручкой, а как кукла ломается — ее заменяют на новую.

Тошнит. От всего. Рвотный позыв гашу.

Не нравится Ридли моя реакция.

— Аврора. Хватит из себя целку строить! Не раздражай. Больше разъяснительных бесед я проводить не буду. Пара статей в прессе и тебя не то, что ни в одно модельное агентство третьего класса не возьмут, за прилавок пойдешь яблоками торговать.

Улыбается как-то зловеще и меня словно в прохладную воду швыряют.

— Ты мне вот это все брось. Достаточно просто разжать руку и тебя в мясорубку затащит. Повезло, что мне это крайне невыгодно.

Инстинкт самосохранения просыпается и вдруг в голове вспыхивает. Он ведь назвал фамилию — Серебряков!

Еще один русский, вызывающий страх на лице Цветочка. Страшная догадка и мужчина, зажавший меня в доме Ивана, всплывает перед глазами, сливается в одну проекцию, вызывая животный ужас и отвращение…

Опираюсь о стул, чтобы не рухнуть.

Проглатываю слезы, дышу через нос, пытаюсь осмыслить собственные догадки.

— Я в полицию пойду!

— Ты, кажется, немного не просекаешь, с кем играешь. Иван Кровавый и его ближнее окружение не те люди, против которых можно пойти с компроматом. А компромата и нет! Твое слово и только, а я выставлю тебя кем угодно! В общем, не гневи меня. Забудь и мчим дальше в твое светлое будущее. Не глупи. Сейчас мне нужно, чтобы ты свалила на показ мод.

Проходится по кухне, закладывает руки за спину, а я все думаю, что не того мужчину я по голове подносом огрела. Не того!

— Ты будешь работать, Аврора. Контракты выполнишь. А я постараюсь сделать так, чтобы больше подобного опыта у тебя не было…

Меня трясти начинает от угрозы, проскользнувшей в голосе Флауэра. Знобит от страшного предчувствия и нет доверия больше Цветочку. Чувствую, что происходит нечто страшное, воронка вокруг меня закручивается и я опять брюнета вспоминаю, его взгляд. Рука тянется к забытым на столе ножницам и сквозь слезы кричу:

– Я, скорее, лицо себе изуродую и волосы обкорнаю, чем еще хоть раз… ты понял?!

Разворачивается ко мне на каблуках и скрежет по кафелю проносится. Хватает меня. Смотрит в глаза. Зло. И на дне зрачков страх проскальзывает. Боязнь дикая. Неужели моей угрозы так испугался?!

— Только посмей навредить себе! Только посмей! Приказ был, чтобы ни одного волоса с твоей бедовой башки не упало!

— Что?! Ты про что?!

Ничего не понимаю, но Ридли уже тащит меня на выход.

Упираюсь.

— У тебя самолет, Аврора. Живо вышла. Ты летишь! Прямо сейчас. Мне нужна эта отсрочка! С тобой говорить — время терять, а его нет!

Не знаю почему, то ли интуиция активируется, то ли какой-то колокольчик самосохранения звенит оглушающей трелью, заставляет подчиниться. Мне действительно нужно лететь. Просто чтобы быть подальше от Ивана. От воспоминаний и от своих темных желаний, которые еще живы.

Только не могу понять до конца и спрашиваю напрямую:

— Кто этот Серебряков?! Что происходит?! Объясни мне!

— Катастрофа происходит для меня, а тебе лучше убрать свой слишком аппетитный зад с континента и не добавлять мне проблем!

— Да объясни, в конце концов!

Останавливается и смотрит мне в глаза, а у самого ужас на лице.

— Ты летишь. Прямо сейчас. Я все сказал.

Глава 21

Иван Кац

Полигон пропитан запахом пота, крови и наполнен глухими звуками ударов моих бойцов, которые сошлись в рукопашном.

Чистое рубилово. Действует единственное правило — выживает сильнейший.

Палач шкуру спускает за малейший недочет. Так у меня заведено.

— Свободны! — рявкает Монгол и пацаны начинают расходиться кто куда, песок арены пустеет, а я ловлю хищный раскосый взгляд. Киваю, даю понять, чтобы подошел.

Законы у нас волчьи, понятия строгие. Каждый знает на что подписывается, когда в мою бригаду входит.

Крепкий брюнет с бритым виском двигает в мою сторону, останавливается на расстоянии вытянутой руки.

— Кровавый. Почтил своим присутствием. Темы какие или просто контроль?

Ловлю хитрый взгляд раскосых глаз. Мы кореша, но каждый со своими козырями. На равных. Старые темы.

— Готовность проверяю. Войной пахнет.

Чую. Хоть все и подозрительно тихо. Но жизнь научила улавливать проблему еще до ее появления.

— Многих напрягает, что все выходы в порт только через тебя. Лакомый кусок. Вот и рты борзо раззявили.

— Серебряков занимается. Скоро поймем, кто именно движухой дирижирует.

Кивает Монгол. Знает, что всех найдем, все звенья и только потом войной пойдем.

— Может, вспомним старые добрые, а, Ваня?

Кивает на арену. Бросаю взгляд на высокого, опасного мужика.

— Размяться хочешь или в больничке отлежаться?

Было дело, чуть не поубивали друг друга. Ухмыляется. Монгол лучший из убийц. Недаром отличительное тату на виске носит. Отметка особой касты.