Его Искушение

— Несмотря на твою циничность, я считала тебя почти отцом, Флауэр, а ты вогнал мне нож в спину, глядя в глаза и прося о помощи. Я же ради тебя пошла на это, твою шкуру спасала… а ты так…

Убирает руку, чувствую, что тоже отворачивается к окну.

— Не драматизируй, Рора. Если бы я открыл правду, ты бы в жизни не согласилась, а на кону слишком многое. Все! Иван Кац ужасен в гневе. И он бы наше агентство уничтожил… Всех с землей сравнял, и ты бы по любому раздвинула перед ним ноги. Он… Этот русский всех в крови топит. Жалости не знает.

Говорит словно самому себе, а у меня в груди сердце сжимается только от одного упоминания об Иване.

— Как только он тебя увидел, твоя судьба решилась. Я сделал все, что мог, поверь. Столько лет берег тебя, защищал, ты же лучшая, Аврора. Это не просто бравада или слова. Модели с твоими данными, харизмой… Их раз в эпоху можно встретить.

Прикусываю губы и отвечаю цинично:

— Выгодно продал, значит, или все же продешевил? Хотя… такие, как Иван, не торгуются.

— Прекрати! Кровавый берет то, что ему нужно, вгрызается, как чертов ротвейлер, и не отпускает, пока не прикончит, а врагом ему становиться или в немилость впасть — приговор.

Вытираю щеки, пальцы дрожат, прикладываю руку к животу. Все болит. Все внутренности. Пощады Иван действительно не знает.

— Кто он такой?! Просто бизнесменов так не боятся, Флауэр.

Наконец, смотрю на Ридли, а он рассматривает что-то на своих грязных пальцах с черной каемкой под ногтями.

— У Ивана на спине особое тату. Такую наколку просто так не набивают… Говорят, он в своей стране коронован был. Что там да как никто не знает. Просто прими как данность. Не мог я отказать ему. Не. Мог!

Пальцами тру виски. Не складывается что-то у меня в общую картину, смотрю на хитреца.

— Хочешь, чтобы я поверила в это ужасное стечение обстоятельств?! Как же так вышло, что мое портфолио попало к твоему “особому” клиенту?!

Прищуривает правый глаз. Комично выглядит, когда лицо припухло.

— Ты, детка, забываешься. Я говорю как есть и не оправдываюсь. Верить или нет — твое решение. Я умирать из-за того, что ты там подумаешь, не стану. Ясно?!

Киваю. Предельно все понятно.

— И тебя не интересует, каким волшебным способом в досье появились мои фотографии?

Дожимаю свои вопросы, хочу найти хоть один вразумительный ответ, но наталкиваюсь каждый раз на стену.

— Хороший вопрос, Аврора.

— Ридли. Скажи мне, ты ведь знаешь того, кто подставил меня?!

Сцепляет зубы. У него желваки на пухлых щеках обрисовываются.

— Просто забудь. Дрянь поплатилась.

— Это очередная конкурирующая со мной модель, да?!

— Уже не модель, детка. С перебитыми ногами моделей не бывает.

И голос такой равнодушный, жуткий. Я Ридли для себя впервые открываю и страх иголками колет позвонки. Сколько же в нем еще скрыто?

— Это уже ничего не поменяет, прошлого не изменить. Закроем страницу и пойдем дальше. Больше в эскорте ты не будешь. На этом закончим.

Глаза Флауэра пусты. Мы для него товар, а он делец, вкладывающий и окупающий затраты. Ему плевать по большому счету на всех. Всегда было. Не новость. А со мной агент чуточку мягче, потому что я, как он выразился однажды, курица, несущая золотые яйца.

— Перестань смотреть, словно оскорбленная невинность.

Невинности больше нет. Моя личная жизнь разнообразна, как думают многие, а Флауэр не знал, что я ни с кем так и не спала. Мы с Саймоном вообще два сапога пара. Не подпускаем к себе особо никого и о наклонностях моего сожителя никто, кроме меня и его партнера, наверное, и не знает.

Понимаю, что все. На этом наши пути с Ридли расходятся. О чем и заявляю твердо.

— Я больше не буду на тебя работать. Ты мне противен! Тебе в глаза смотреть не могу. Хватит с меня. Я ухожу.

Поджимает губы и сверлит меня страшным взглядом.

— Ты контракт свой давно читала?! Не отвечай. Вопрос риторический. Для вот таких вот случаев есть подпункт Б31Р.

Холодею вся из-за непоколебимой уверенности, с которой мой агент смотрит на меня.

— Ты не сможешь разорвать контракт в одностороннем порядке, это во-первых. Решение должно быть обоюдным. Во-вторых. Если модель уходит, то в таком случае предусмотрена неустойка.

— Ты…

— Дослушай. Должна будешь оплатить мои неудобства в связи с потерей контрактов в таком размере, что ты, Рора, отдашь мне все! Все, что заработала за все годы и еще должна останешься.

— Какой же ты подонок, Флауэр.

Подается ко мне и проговаривает зло:

— До трусов раздену. Нет. И их снимешь.

— Пусть. Мне плевать! Все гонорары забирай! Буду голодать. Мне не привыкать, но на тебя работать не буду!

Смеется.

— Интересный вопрос всплывает: где это ты решила поработать, чтобы такие бабки мне вернуть?!

Порываюсь ответить, а он пальцами щелкает. Надменно так. Оскорбительно.

— В нашем с тобой контракте есть подпункт Б32К. Там указано, что ты не имеешь права заниматься модельной деятельностью в течение пяти лет в случае, если все же рискнешь убедить меня в двухстороннем порядке разорвать с тобой договор.

— Ты меня не отпустишь…