Его добыча

В недрах тела раздался непонятный булькающий звук, Троя схватилась ладонью за горло и неловко попыталась отползти в сторону. Выглядело так, словно ее тело ослабло и плохо слушалось. Как… как у Риш!

Догадаться несложно, потребовалось всего лишь провести параллель с эдаити, осваивающим женский вариант оболочки.

Троя помогала моим собратьям поддержать Риш. Не понимая сути, тем не менее я хорошо запомнил все действия. Пища, тепло и прикосновения – вот что там было. И если Троя полагала, что это поможет заточенному в теле, которое Троя мысленно называла «амиотка», то должно помочь и ей.

Мой взгляд быстро отыскал способ сохранить тепло. Я действовал не раздумывая – шагнул к пустому, выпитому мной телу, одним движением вытряхнул его из одежды. Подавшись к Трое, протянул ей добытое.

– Холодно. Ты сможешь есть, когда согреешься, – воспроизвел те же интонации, с которыми она обращалась к Риш, успокаивая.

Снова хрипы и судорожные раскачивания головой. Это значит «нет»?

Нелогично! Она ведет себя иначе, чем сама же ждала от Риш. Для этого должна быть причина! Вот только я, как ни старался, ее не находил. Видимо, знал недостаточно. И потому попытался получить ответ другим способом.

– Почему отказываешься?

– Не мучай меня. – Губы шевельнулись с трудом, словно говорить ей было так же сложно, как и нам. – Просто тоже убей сразу. Я… – Троя судорожно втянула в себя воздух, – не хочу видеть, как гибнут другие. Не могу…

Ее слова ничего не объяснили. Обернулся, чтобы посмотреть на остальных пленных. Разве они гибнут? Нет. Сжались неприметными безмолвными комками, будто силились превратиться в невидимок. Эдаити их не трогали, потому что не были истинно голодны подобно мне. Тогда о чем говорит эта женщина? Где связь между теплом, которое я предлагаю, и живыми пленными?

Решив, что поиск ответа бессмыслен, я уронил на пол одежду, которую Троя так и не приняла. Снова взялся за упаковку с едой, в материальном мире она – первооснова существования. Протянул женщине.

– Еда придаст сил. Иначе погибнет… оболочка… – Задумался, подыскивая более правильное определение, и уточнил: – Тело. Ты должна есть. И я должен.

– Как можно есть, когда рядом убивают других? – просипела Троя, давясь каждым звуком.

Продолжая стискивать горло, посмотрела на существо, послужившее мне пищей, и я догадался – это из-за него она испытывает мое терпение!

– Думай о себе. Еда нужна тебе. Я предлагаю. Бери. Он тоже еда. Моя.

Разве ей непонятно? Разумно и естественно поступать именно так. Почему же она нуждается в объяснениях?

– Если меня однажды тоже съедят, зачем продлевать мучения?! – закричала вдруг Троя, подавшись мне навстречу.

Провоцируя? Желая приблизить свою гибель?

Другие пленные содрогнулись, словно сраженные единым разрядом. Игерь нервно обернулся в кресле пилота, полоснув по нам затравленным взглядом. Выражение глаз моей добычи было таким же.

– Пока живешь – борись. Питай… свое тело. – Я уже почти не прилагал усилий, заставляя горло воспроизводить звуки, соединяющиеся в слова.

Разговаривать становилось легко, даже поймал себя на мысли, что это приятно. Не отталкивает. Более того, мне хочется это делать. Именно с ней.

– Не могу. – Троя перестала дрожать, ее руки бессильно упали на колени. – Не хочу. Знаю, что стану едой.

– Нет.

Ответ вырвался раньше, чем я его обдумал. Импульс, которому я поддался, признавая, что желание разобраться в необъяснимой притягательности мыслей и поступков моей добычи превышает потребность ею же насытиться.

– Что «нет»?

– Не станешь.

Я распрямился и теперь возвышался над Троей. Она же сжалась, подтянув колени к груди. Смотрела непонимающе, но я решил остановиться на этом. Нужно было скоординировать действия тех, кто отправился исследовать транспортник в поисках питательных ресурсов.

Орш давно порывался что-то обсудить, но, видя, что я занят, не мешал. Хорошо бы еще распределить между эдаити очередность наблюдения за пленными…

Вопрос с повреждениями корабля оставался открытым, дел было много. И потому я спокойно повернулся спиной к своей добыче, оставляя ее без контроля. Визуального, само собой, потому что остальные органы чувств моей оболочки продолжали ощущать Трою. Чуткий слух позволял отчетливо распознавать малейший шорох, каждое движение, вздох…

– Не сожрешь? – услышал тихий вопрос, брошенный вслед. – Нас всех? Или именно меня?

Не обернулся. Отвечать не стал. Слишком много ее вопросов, мне достаточно своих. Однако ощутил удовлетворение, когда она, чуть помедлив, потянулась за емкостью с пищей, что я положил с ней рядом.

Решила бороться, раз жива. Это хорошо. Мне понравилось. Я сам никогда не отступал, каким бы отчаянно плохим все ни казалось.