Его бывшая слабость

Пытаюсь заглянуть в окно Аниной спальни, но ни черта не выходит! А все потому, что один сраный параноик стал перед сном задергивать шторы, чтобы никто не начал ненароком пялиться на его Невеличку!

Черт! Не могу так просто ворваться в спальню, не изучив обстановку! Если они уже схватили ее, моя поспешность может стоить ей жизни. Грудная клетка вздрагивает от болезненного судорожного вздоха. Девочка моя… ты ведь в порядке?

Стоп, Глеб! Отставить панику!

— Ну, я пошел, — выдыхает у моего плеча Колян, скорее самому себе отчитываясь, нежели мне.

Ой, дал бог соратников! Ну, уж хоть какие-то! Грех жаловаться.

— Здарова, бандиты! — входя в мою спальню через дверь рядом с окном, на удивление вальяжно заявляет Коля, который только что едва зубами не постукивал у моего плеча. — Тихо-тихо! Стволы опускаем. Свои.

— Ты чего тут забыл? — слышу незнакомый голос.

— Босс отправил проверить вашу работу, — продолжает Коля вешать им лапшу.

А я прислушиваюсь. Судя по голосам, в моей комнате всего двое. Ребята сказали, что к дому прошло пятеро. По логике, один должен был остаться на стреме у входной двери. С ним разберется Витя. Еще одного, скорее всего, оставили в холле.

Уже догадываюсь, где пятый, находя наконец просвет в неплотно задернутой шторе. Не позволяю панике овладеть мной. Сначала спасу своих девочек!

Вытаскивая из-за пояса ствол, прикладываюсь лбом к стеклу, заглядывая в комнату. И замираю, обнаружив над кроватью того самого Головастика, о котором упоминал Коля.

Беру его на мушку. Но рука дергается, когда вижу, что он нацелился в Анину подушку. Сука! Если выстрелить, то он тоже успеет. Однако он не оставляет мне возможности его помиловать. И…

…стреляет первым.

Глава 42.ГЛЕБ: Не имеет значения

Раздается еще один выстрел, и я словно в замедленной съемке наблюдаю, как Головастик распластывается на ковре и корчится от боли в плече. Я даже не сомневался, что попаду. Но просто убить сукиного сына мне теперь мало.

В ушах возникает непробиваемый свист, словно от контузии, а тело становится ватным. Но я врываюсь в комнату Анюты. На ходу выбиваю ногой из руки ублюдка ствол и падаю на колени перед кроватью. Девочка… Нет-нет…

Сердце замирает, пока я оттягиваю с подушки скомкавшееся одеяло с дырой от пули аккурат в районе головы. Я буду пытать их. Каждого. Кожу заживо сдеру! Ублюдки! Буду купаться в их крови, наслаждаясь воплями!

— Золотов, мразь, — шипит от боли Головастик, — с твоей женой я разобрался!

Непонимающе смотрю на обнажившуюся передо мной… подушку. С дырой в центре. Не понял. А где Аня? Сквозь беспробудный гул в ушах в мое сознание проникает звук выключающейся воды.

— Не волнуйся, и тебе недолго осталось… — все не уймется падаль.

Как там? Лежачих не бьют? Боюсь, это правило не распространяется на гнид, которые готовы убить спящую беременную женщину!

Разворачиваюсь и бью ублюдыша в голову. Он тут же отключается, а я оцениваю обстановку и прислушиваюсь, пытаясь понять, не собирается ли кто из дружков проверить его работу.

Вроде тихо.

Подхватываю ствол Головастика и врываюсь в ванную.

— Аня! — отчего-то сорвавшимся голосом почти шепчу я.

— Глеб, мне показалось или в комнате что-то упало? — непонимающе спрашивает она. — Я слышала какие-то хлопки. Это ты там буянишь?

— Отчасти, — коротко отвечаю я, сгребая обнаженную после душа девушку в охапку. — Анюта. Радость моя… Любимая.

Осыпаю поцелуями ее макушку, на ходу пытаясь продумать план спасения. Да и… как теперь с ней объясняться? Похоже, за шумом воды она толком и понять не успела, что происходит, приняв выстрелы за «какие-то хлопки». Может, оно и к лучшему?

— Да что это с тобой с утра пораньше? — встревоженно спрашивает она, как всегда чутко подмечая любое мое состояние.

И как я теперь буду оправдывать валяющееся посреди нашей спальни тело? Нет, я уверен, что ублюдок все еще жив. Но его внешний вид оставляет желать лучшего. Ане точно не понравится.

Она отстраняет меня за плечи и заглядывает в глаза.

— Они приезжали, да? — проницательно говорит она. — Ты говорил с информатором? Что он сказал?

— Это больше не имеет значения. Сейчас у нас проблема посерьезней. — Я оглядываю ванную. — Где твоя одежда?

— В к-комнате, — неуверенно отзывается Аня.

Стягиваю с себя рубашку и упаковываю в нее Анюту.

— Глеб, да объясни толком, что случилось? — требует она, послушно поддаваясь моим рукам.

Не успеваю ничего сказать, потому что слышу, что за дверью начинают бубнить голоса:

— Не понял! — восклицает незнакомый. — Головастик, ты хера разлегся?

Я зажимаю Ане рот на случай, если она еще не распознала угрозу, и прижимаю к себе.

— Хил, он живой вообще? — вторит второй голос.

— По ходу, Золотов его вырубил, — встревает голос Коли. — Не думаю, что он все еще в доме. Сбежал, скорее всего. Надо снаружи искать.

А Колян красавчик. Пытается их из дома вывести. Вопрос только в том, понял ли он, что мы все еще здесь? Хочет помочь или считает, что мы и правда успели сбежать и решил нам на хвост присесть?