Египтянин

По глиняным табличкам мне давали в храме сколько угодно золота, и я поселился у Ворот богини Иштар в большом многоэтажном доме для приезжих, на крыше которого росли плодовые деревья и мирты, текли ручьи и в прудах резвились рыбки. Здесь селились знатные люди, приезжающие в Вавилон из поместий и не имеющие в городе своего дома, останавливались послы других стран. Полы в комнатах устилали толстые ковры, на постелях лежали мягкие шкуры, а стены были покрыты пестрыми плитками с веселыми и легкомысленными картинками. Этот дом назывался «Беседка Иштар», он принадлежал Вавилонской башне, как и все замечательное, что было в Вавилоне. Если сосчитать жителей во всех комнатах дома и его слуг, то, я уверен, в одном этом доме было столько же людей, сколько народу в целой части Фив, хотя никто этому не поверит, пока сам не увидит.

Нигде в мире не встретишь такого множества разных людей, как в Вавилоне, нигде в мире не звучит на улицах столько разных языков, как там, – ведь жители Вавилона говорят, что все дороги ведут в их город и что Вавилон – центр мира. Они утверждают, что их страна находится вовсе не на краю земли, как считают в Египте, но что на востоке, за горами есть могущественные государства, откуда в Вавилон приходят иногда вооруженные караваны с удивительными товарами, тканями и дорогой хрупкой посудой. Я должен также сказать, что видел в Вавилоне людей с желтыми лицами и косыми глазами, но они были желты вовсе не от краски. Эти люди продавали там ткани, такие же тонкие, как царский лен, но еще более гладкие и переливающиеся всеми цветами радуги, как чистое масло.

Жители Вавилона прежде всего торговцы, и ничего они так не почитают, как торговлю, которую ведут между собою даже их боги. Вавилоняне не любят войну, они нанимают воинов и воздвигают стены, чтобы охранять свои товары и торговые пути, по которым к ним прибывают купцы из всех стран. Торговля приносит им больше богатства, чем война, ибо нет на земле лучших торговцев, чем вавилоняне. Это, однако, не мешает им гордиться воинами, которые стерегут стены и храмы города и, выстроившись рядами, ежедневно шагают к Воротам Иштар, блестя серебром и золотом своих щитов и шлемов.

– Видел ли ты когда-нибудь, чужеземец, – вопрошают вавилоняне, – таких воинов и такие колесницы?

Царем Вавилонии был еще безусый мальчик, которому приходилось привязывать фальшивую бороду, когда он поднимался на трон. Его звали Буррабуриаш, он любил игрушки и сказки про чудеса, и так как слава моя летела впереди меня и достигла Вавилона раньше моего прибытия туда, то, поселившись в «Беседке Иштар», обойдя храмы и поговорив с жрецами и врачевателями Вавилонской башни, я узнал, что царь зовет меня к себе. Каптах, по своему обыкновению, испугался и предложил:

– Не ходи, ибо от царей нельзя ждать ничего хорошего. Давай лучше скорее убежим.

– Глупец, – отвечал я ему, – ты, наверное, забыл, что у нас с собой наш скарабей?

Но Каптах стоял на своем:

– Скарабей – это скарабей, и я о нем вовсе не забыл, но осторожность всегда лучше неосторожности, и мы не должны без конца испытывать долготерпение скарабея. А если ты все-таки твердо решил идти, я не могу тебе запретить и пойду с тобой, чтобы мы хоть умерли вместе. К тому же если нам все-таки суждено когда-нибудь вернуться в Египет, я хочу там рассказывать, что простирался ниц перед царем Вавилонии, поэтому я был бы глуп, если бы не воспользовался случаем, когда он сам идет мне в руки. Но раз мы все-таки идем, нам следует соблюсти свое достоинство – ты должен попросить царские носилки, которые доставят нас во дворец, и мы не должны идти сегодня, ибо сегодня, по здешним приметам, плохой день, торговцы закрыли свои лавки и люди отдыхают у себя в домах, поскольку в седьмой день недели все дела складываются неудачно.

Я подумал и решил, что слуга мой прав: хотя египтяне считают все дни одинаковыми, кроме тех, которые, согласно расположению звезд, приносят несчастье, может быть, в этой стране и воистину плох каждый седьмой день, и даже египтянину лучше соблюдать осторожность. Поэтому я сказал царскому слуге:

– Уж не принимаешь ли ты меня за дурака или, может быть, надеешься на то, что я чужеземец и ничего не знаю, раз зовешь меня в такой день к царю? Я приду завтра, если твой царь пошлет за мной носилки, ибо я не какой-нибудь бродяга и не желаю являться к нему с ногами, выпачканными в ослином дерьме.

Слуга отвечал:

– Боюсь, грязный египтянин, что за эти слова тебя приведут к царю, щекоча твой зад копьями.

Он ушел, но, несмотря на такую угрозу, наверное, почувствовал ко мне уважение, потому что на следующий день в «Беседку Иштар» за мной прислали царские носилки. Однако это были самые обыкновенные носилки, в которых во дворец доставляли торговцев и простой люд показывать им украшения, стрелы и обезьян. Поэтому Каптах грозно закричал носильщикам и вестнику:

– Клянусь Сетом и всем его грозным воинством, господину моему не подобает сидеть в таком корыте! Убирайтесь назад со своей рухлядью, и да высечет вас Мардук скорпионовой плетью!