Егерь: Назад в СССР 3

Я не сомневался, что Кирилл с дружком поедут именно на этой электричке. Кирилл совсем не выглядел дураком. Думаю, вечером они поджидали Катю на вокзале и поняли, что она поедет утром.

Ну, если так — то ребятки напросились сами. Не нужно нагло приставать к чужой девушке, уповая на папино положение.

Честно говоря, я даже надеялся, что мажор окажется упорным и прямолинейным, и попадётся в мои руки прямо сегодня. Это обойдётся ему дешевле.

Потому что иначе придётся обращаться к Георгию Петровичу и приводить в действие план «Б».

Никаких сомнений у меня не было. По опыту прежней жизни я знал, что с решением проблем лучше не затягивать, иначе потом они вылезут в самый неподходящий момент. И решать их нужно кардинально, не обходясь полумерами.

— А что за компания? — с интересом спросил Павел.

— Да так, — улыбнулся я. — Клеится тут к Кате одна сладкая парочка. Сын главврача городской больницы и его дружок.

— Надо помочь?

— Нет, Паша, спасибо. Я уже всё решил. Просто постой рядом, чтобы они нам попрощаться не помешали.

— А я не помешаю? — ухмыльнулся участковый. — Погоди! А что ты там решил? Ничего незаконного?

— Ни в коем случае, — улыбнулся я.

— Подробнее рассказать не хочешь?

— Потом. Сейчас не отвлекай меня от дороги, ладно?

— Ну, как знаешь.

Павел снова уткнулся в свои бумаги, а я, улыбаясь, прокручивал в памяти вчерашний день.

Миновав сонную окраину города, машина вкатилась на пустую привокзальную площадь. Одинокий рейсовый автобус жался к остановке. Возле него стоял скучающий водитель и время от времени поглядывал на большие вокзальные часы.

Катя захлопала глазами и подняла голову.

— Ого! Мы уже почти приехали?

— Доброе утро, — улыбнулся я. — Ты всё помнишь? В электричке будут люди, поэтому ничего не бойся. Как бы ни хотелось выйти раньше — обязательно доезжай до Московского вокзала. Там тебя встретят.

— Поняла, — улыбнулась Катя. — Не беспокойся, всё будет в порядке.

— Позвони мне, пожалуйста, когда сможешь, хорошо?

— Конечно, Андрюша!

В привокзальном буфете мы выпили едва тёплый кофе с чёрствыми пирожками. Продавщица, похоже, была та же самая. Я поздоровался с ней, но она не удостоила меня вниманием.

Кирилл с дружком уже были здесь. Заметив нас, они заулыбались, подхватили свои сумки и устремились навстречу. Но затем увидели рядом с нами Павла в милицейской форме, поскучнели и сделали вид, что интересуются расписанием.

Всё, как я и предполагал.

Ну, что ж, хорошо. Значит, не зря я позвонил Владимиру Вениаминовичу.

— Эти? — спросил меня Павел, внимательно оглядывая парней.

— Ага, — кивнул я.

Кирилл заметил взгляд Павла и отвернулся.

Народ постепенно прибывал — не слишком много, но достаточно для того, чтобы Кат не оказалась в вагоне одна. А дальше на станциях люди будут только подсаживаться.

Лениво подкатила электричка. Длинная и зелёная, с большим фонарём прожектора во лбу, она напоминала змею. Змея зашипела, и двери открылись.

Люди пошли вдоль вагонов, выбирая те, над которыми не поднимался пантограф. В таких вагонах нет моторного отсека, они гораздо меньше шумят и почти не дребезжат. Сонным ранним утром это очень важно.

Мы выбрали вагон, в который погрузилась бригада хмурых мужиков. Оранжевые сигнальные жилеты в пятнах мазута выдавали в них железнодорожных работяг. Кажется, я даже узнал кого-то из них. Если что — эти ребята живо приструнят Кирилла и его дружка.

Я обнял Катю за плечи и улыбнулся:

— Всё будет хорошо. Ты здорово повеселишься.

— Я знаю, — улыбнулась в ответ Катя.

До отправления электрички оставалось три минуты. Катя прошла в вагон и села у окна. Напротив неё на скамейке устроились две решительные женщины предпенсионного возраста. Несмотря на раннее утро, женщины оживлённо разговаривали друг с другом.

Мы с Павлом помахали Кате. Она махнула нам в ответ, а затем поезд тронулся.

* * *

Катя сидела, прижавшись носом к холодному стеклу, и смотрела в окно. Мимо неторопливо проплывали деревянные дома Ленинградского тупика. Возле одного дома желтел высоченный стог сена, рядом с ним, припав передком к земле, стояла телега на двух автомобильных колёсах.

Надо же, подумала Катя, кто-то до сих пор ездит на лошади.

Напротив разговаривали две женщины:

— Представляешь? Вчера допоздна засиделась — сводила баланс. Копейки не хватает, и всё тут! Пока нашла — уже девятый час вечера! Еле до дому дошла. А мой, скотина такая, лежит на диване у телевизора, нос воротит недовольно — где ужин? А я ему говорю — встань, да сам приготовь — руки-то не отвалятся! А он…

— И не говори! — подхватила вторая. — Мужики все одинаковые. Я пока со своим не разошлась — всё так и было. Зато теперь красота! Прихожу домой — чистота и порядок! Никто не ворчит, грязные носки по дому не валяются, табаком не воняет. На ужин творожка со сметаной себе сделаю и спать.

— Скучно, наверное? — с завистью спросила первая.

— А чего скучать? Чтобы не скучать — телевизор есть. Еды не просит, и водку не пьёт.

Интересно, а Андрей пьёт водку? Катя никогда этого не видела. Но, наверное, иногда пьёт — он же мужик. Зато ужин сам готовит. И обед. И баню топит.