Егерь: Назад в СССР 2

Это уже пригород. Частная застройка. Где-то справа — железная дорога на Новгород. Вдоль неё улица, на которой стоят одинаковые домики из оштукатуренных шлакоблоков, в которых живут железнодорожные работники.

В одном из таких домиков жили мамины родители. Там-то и были задорный пёс Полкан, и машинка, которую я катал по полу.

Теперь в этом доме живут совсем другие люди. Так бывает, что уж тут поделать.

А мы едем мимо гидроэлектростанции, которая своей плотиной перегородила реку на всю ширину. Сейчас плотина закрыта — уровень воды в реке невысок. На почерневших от времени бетонных сливах растёт ярко-зелёный мох.

Под самой плотиной стоят рыбаки с удочками и донками. Вообще-то, ближе пятисот метров от плотины рыбу ловить нельзя — запретная зона. Иногда приезжает рыбнадзор на моторке, и тогда рыбаки разбегаются, кто куда.

А что поделать, если у плотины клюёт лучше? Рыба поднимается вверх по течению, упирается в плотину и остаётся в омуте. Здесь, в заводи хорошо ловится подлещик и окунь, а на блесну берёт крупный судак.

Если выехать на лодке подальше, туда, где стремительно течёт тугая струя с водосброса — можно поймать сильную прогонистую сырть или плоскую чехонь, которая похожа на сверкающее сабельное лезвие.

Плотина построена чуть ниже когда-то знаменитых Волховских порогов. Сейчас о них никто уже и не помнит, а многие сотни лет они изрядно портили кровь купцам, которые везли свои товары по Волхову.

Огромные камни, торчавшие из воды, в клочья рвали течение, взбивали шапки грязной желтоватой пены. Зазевайся лоцман — корабль налетит боком на камни, острые выступы пробьют борт, а быстрое течение довершит катастрофу.

Возле порогов даже стояла деревня, жители которой только тем и занимались, что за плату проводили торговые корабли через пороги. И зарабатывали столько, что им даже хлеб сеять было не нужно — покупали зерно у соседей.

После постройки плотины пороги скрылись глубоко под водой. Теперь грозные камни мирно лежат на дне реки, а над ними спокойно идут корабли.

И железнодорожный мост, и плотину спроектировал инженер Генрих Осипович Графтио. Он же руководил строительством. Через дорогу от плотины стоит дом, в котором жил и работал Генрих Осипович. Дом деревянный, в два этажа, с эркерами и балконами. Он немного похож на теремок из русских сказок.

Наверное, этот дом Графтио тоже придумал сам.

За плотиной река разливается чуть ли не вдвое. Глубина здесь — метров двадцать, если не больше. Не всякий якорь достанет до дна.

В этой тёмной глубине водятся огромные двухметровые сомы. Одного из них отец как-то вытащил на донку. Помогла чуть ли не миллиметровая леска и клееный бамбуковый спиннинг советского производства.

Я киваю отцу.

— Помнишь сома, батя?

Конечно, он помнит. У него даже фотография есть. На ней отец двумя руками держит сома за жабры на уровне головы, а длинный рыбий хвост волочится по траве. Хотя нет, эта фотография сделана позже. Именно после того случая отец и увлёкся ловлей сомов.

Рыбалка на сома — это отдельная история.

Сначала надо наловить лягушек. Их ловят ночью, в поле. С собой вместо сумки берут детские колготки — из узких штанин лягухам не вылезти.

Ты идёшь по полю, и светишь фонариком в поблёскивающую росой траву. Над головой висят спелые августовские звёзды, а вокруг тревожно стрекочут кузнечики и цикады.

Ага! Лягушка неуклюже прыгает в высокой траве, старается удрать от света. Ты падаешь на колени, хватаешь её — скользкую, холодную — и суёшь в колготки. Потом встряхиваешь их, чтобы лягушка провалилась глубже.

Когда колготки у всех полны, лягушек пересаживают в обрезанную бочку, верх которой затянут куском брезента. Бочку ставят в лодку, а рядом кладут снасти — длинные, уложенные петлями перемёты в низких деревянных ящиках или на толстых прямоугольных листах пенопласта.

Перемёт — это капроновая верёвка в полсотни метров длиной. Через каждые два метра привязан капроновый поводок с большим крючком. Крючок длиной в половину ладони, и очень острый.

Ставят перемёт вдвоём. Один садится на вёсла и неторопливо гребёт наискось против течения реки — так, чтобы лодка шла ровно поперёк, и её не сносило течением.

Второй рыбак привязывает на конец перемёта тяжёлый камень и опускает его в воду, метрах в десяти от берега. Затем начинает распускать верёвку, насаживая на каждый крючок по лягушке.

Когда весь перемёт растянут — на второй конец тоже привязывают камень и плюхают его в воду. Теперь снасть лежит на дне, ровно поперёк реки.

Можно причаливать к берегу, разводить костёр и пить чай. Или что-нибудь покрепче, но в меру — рано утром перемёт надо снимать.

Сом охотится ночью. Заглотив лягушку, он не сидит спокойно на крючке, а вертится вьюном, стараясь оборвать поводок. Только тяжёлые камни не дают ему совсем утащить снасть.

Поэтому на рассвете рыбаки снова выплывают в реку. Маленьким якорем-кошкой тралят дно, пока не зацепят перемёт. А дальше начинают выбирать его, сразу укладывая в ящик и глубоко засаживая жала крючков в специальные пропилы.