Егерь

Я только сейчас обратил внимание, что Герман находился точно в таком же одеянии, как и я, только брить его не стали. Герман, словно прочитав мои мысли, приподнял свою белую одежду чуть выше пояса, и я увидел на его спине большую пропитанную кровью повязку.

— Да, парень, чирканули знатно, — словно похвастался он. — А ну-ка, скажи, как тебя зовут? Покажи этим невеждам, кто у нас тут сам, без посторонней помощи, говорить научился?

Я не сразу понял, что именно от меня хочет егерь, но тот показал жестом, что нужно говорить, и вновь спросил:

— Ну, давай, как зовут тебя?

Я обрадовался тому, что в их присутствии можно говорить, и как на духу выпалил уже натренированное:

— Кооонь!

Повисла тишина, а затем однорукий егерь прокомментировал:

— Ну, не лошадь же… Конь — уже неплохо.

Все весело засмеялись. Герман потрепал меня по голове и сказал всем:

— Ну да, разговаривать он еще не способен. Словарный запас хромает. Но он однозначно понимает обращенную к нему речь. А при случае, думаю, и повторить сможет. Мы с ним живы только благодаря тому, что он услышал в Пустоши ржание коня и выкрикнул это слово несколько раз. А это доказывает, что при определенных условиях корелл обучаем. А значит…

— Да ничего это не значит, Герман, — печально выдохнула Мария. — Сотрапезники и без нас это знают. Стали бы они тогда тотальный запрет на изучение речи вводить для кореллов.

— Тут главное — прецедент, — возразил Егор. — Покажем парня сочувствующим, получим отклик, а там, глядишь, и с мертвой точки дело сдвинется.

— Сочувствующих сотрапезников меньшинство, — возразила Мария.

— Но это не значит, — ответил ей Герман, — что это меньшинство не мечтает прибрать власть к своим рукам.

— Они не многим лучше остальных, — фыркнула девушка.

— Да, рабов они тоже держат, — согласился Герман. — Но, во всяком случае, они их не едят.

— Ну, или говорят, что не едят.

— В любом случае у нас сейчас есть более насущные проблемы, — отрезала Мария.

— Согласен, — встал со своего места Егор. — У нас опять топливный кризис назревает. Мы на этой неделе сожгли полбака. Хорошо хоть твой коммуникатор вышел на связь, а то мы и не знали бы, куда лететь за тобой.

Герман потупил взгляд:

— Согласен, моя вина, — виновато ответил он. — Заигрался я в егеря, прозевал точку невозврата. Просто на пассажира не рассчитывал. Так бы дотянул до базы.

— Ладно, — примирительно сказала Мария. — Что ни делается, как говорится… Ты, главное, не заигрывайся больше.

Мария наклонилась ко мне и потрепала по щеке:

— Ну что, полетели домой? Пошли, что покажу, Конь!

Девушка весело взяла меня за руку и потянула куда-то в стену. Как только мы подошли, в стене образовался проход. Сам по себе. Я был просто поражен. Мария тем временем уже прошла внутрь другого помещения и приглашала меня пройти за ней. Я осторожно переступил порог и оказался в небольшом помещении с двумя внушительными табуретами и множеством огоньков. Стен в этом помещении не было совсем. Вместо них — огромный стеклянный купол, несколько вытянутый вперед. Я медленно приблизился к стеклу и ахнул. Оказалось, что егерский сруб парил высоко над деревьями.

Мария заняла левый табурет и жестом показала забираться на соседний. Я послушно залез и уставился на неё.

— Это «Ермак», — обвела она руками пространство вокруг себя. — Наш орбитальный челнок. Пока сильно не запоминай, потом все само собой запомнится. «Ермак» умеет летать, как большая птица.

Я тотчас вспомнил огромную хищную птицу, чуть не сожравшую нас с Германом перед тем, как мы оказались здесь. Получается, мы уже внутри этой огромной птицы? Значит, птица не живая!

— Я пилот «Ермака», — положила себе руку на грудь девушка. — Меня зовут Мария. С Германом ты знаком уже, — к нам подошли Герман и однорукий егерь, — а это наш начальник службы безопасности — майор Ковалев.

Странно, я думал, однорукого зовут Егор. Не может же быть у одного человека два имени? Или у егерей может?

Мария тем временем продолжила:

— Нажми вот эту кнопку.

Девушка очень медленно провела пальцем по боковой стенке табурета, и ее мягко притянуло к креслу. Я проделал то же самое и почувствовал, как невидимая сила мягко, но довольно настойчиво прижимает к табурету и меня.

— Не бойся, — похлопал меня по плечу Герман, — так должно быть.

— А теперь мы полетим вперед! — весело сообщила Мария и начала совершать какие-то манипуляции со светящимися точками перед собой. Грозная птица начала вибрировать, затем раздался протяжный свист, и вся егерская изба пришла в движение. Меня вжало в табурет с такой силой, что трудно было пошевелиться. Лес прямо передо мной замельтешил так быстро, что я не успевал следить за сменой картинки.