Егерь

Троица остановилась строго напротив меня, шагах в трех, и старик наконец убрал свою дуделку. Потом кивнул правому служке, и тот метнулся к костру. Хворост оказался хорошим, а может, и пропитали какой-то горючей гадостью. Но факт в том, что пламя взвилось мгновенно, на добрых три человеческих роста вверх. Вокруг стало светло, почти как днем, но с поправкой на пляшущие языки и зыбкие тени на периферии зрения. Я все еще вынужденно зыркал исподлобья, но и вторую команду не пропустил – служка смотался к бочке и приволок едва не с горкой заполненную емкость, кою и передал торжественно начальству.

Дальнейший ритуал много времени не занял: дед постоял, что-то невнятно бормоча, потом приблизился ко мне и, не затыкаясь ни на секунду, медленно вылил воду мне на голову. Прямо на темечко, сука! Китайская пытка, мать ее. Хорошо хоть, в уши не попало, зато за шиворот залилось нормально так. Кто бы знал, чего мне стоило сохранить спокойствие! Вода оказалась неестественно липкой, такое ощущение, что кто-то каким-то невероятным образом изменил ее физические свойства, в частности, поверхностное натяжение, и она вместо того, чтобы стекать каплями, чуть ли не моментально расползалась пленкой по коже и также моментально впитывалась. На миг почудилось, что меня с садистским наслаждением облизывает огромная непостижимо ужасная тварь, но наваждение сразу же схлынуло.

«Сбор данных завершен, анализ – готовность три процента».

«Четыре процента».

«Пять…»

А вот этим, друг мой ситный, и на ходу займешься.

«Ответ положительный».

Попробовал бы ты мне отрицательный дать! Я и так натерпелся. Зато сейчас отведу душу…

Едва додумав эту приятную мысль, я медленно вскинул голову, не ощутив давления наконечника копья (преступно расслабился, голубчик!), и вызывающе уставился в глаза шаману. Тот подобного явно не ожидал и испуганно отшатнулся, но я пока был занят: резко обвис на руках конвоиров, заставив их скрючиться, а затем столь же резко подхватился на ноги, одновременно поднырнув под руку правому. Оказавшись фактически у него за спиной и попутно освободившись от его захвата (попробуйте удерживать противника неестественно заломленной грабкой!), я толкнул аборигена на напарника. Оный напарник мою руку не отпустил, и находился на момент встречи с соратником в неудобном растянутом положении, потому и защититься не сумел. Столкнулись обломы удачно – судя по звуку, лбами – и я освободил вторую конечность. Торчавший все это время позади меня копьеносец среагировал лишь сейчас, но, поскольку я сместился в сторону, вместо меня, любимого, метко поразил одного из соратников. И пока тупо пялился на дело копья своего, словил сайд-кик в печень.

Расчистив оперативный простор, я от души пнул по священной жертвенной емкости, так что она едва не засветила шаману в рожу, и добил дедка левым маваси – тот стоял слишком близко для проносного хай-кика. Боеспособными оставались лишь служки, но и с ними я быстро разобрался: кувыркнулся в просвет, вскочил и вырубил одного размашистой «вертушкой», а второго, среагировавшего чуть позже, снес низкой круговой подсечкой. Грохнулись оба почти синхронно, хорошенько приложившись оземь, а я тем временем рванулся к жертвенной куче, сцапал шлем и метнулся к сараюшкам, по пути бортанув бочку. Здесь пришлось на миг задержаться – наполненная водой емкость падала медленно и торжественно – но, убедившись, что бедолагу-Серегу сначала от души окатило, а потом еще и придавило тяжелым предметом, я врубил полную скорость и уже через пару мгновений скрылся от взглядов толпы за плетеной стеной.

Судя по яростным крикам, до зрителей только сейчас дошло, что их жестоко… обманули, короче. И, опять же судя оп тяжкому синхронному топоту, реакция у всех была одинаковая: догнать, окружить, поймать! Я, ясное дело, дожидаться столь печального исхода не стал и припустил еще быстрее, благо вдоль стены растительности почти не было. Хлипкую ограду (опять же плетеную) перемахнул походя, а там и спасительные заросли начались. Беспросветные и жуткие, прямо как моя жизнь. С направлением я особо не заморачивался – главное, выйти из зоны действия глушилки, а гор или скал, насколько я помнил карту, на Мауи-7 не было. Риск упереться в отвесную стену или нарваться на обрыв минимален, так что давай бог ноги, Денисов! Край мертвой зоны не пропущу – шлем, едва я его нахлобучил на голову, активировался и вывел на забрало план местности. Вернее, не план, а равномерно заштрихованную поверхность. Вот как начнут контуры проявляться, значит, пора. Но до этого еще далеко, километра четыре бежать, не меньше. И все это по пересеченной местности, которую аборигены знают, как свои пять пальцев. Я же здесь впервые. Но нет худа без добра – хотя бы выбором не мучаюсь. А уж в беге по ночному лесу, да с ноктовизором, я любому местному фору дам.