Ефрейтор Икс

Капитан вдруг злорадно усмехнулся:

– А мы вот отдадим обломки телефона и бутылку на экспертизу, и все будет ясненько.

– А бутылка-то у вас откуда? Гонтарь еще при мне ее начал распивать, когда я после нокаута очнулся у него на ковре?

– Какого нокаута? – оторопело переспросил капитан.

– Ну, какого? Он мне врезал в челюсть, после чего я отключился. Очнулся, а он сидит, мой коньяк пьет…

Капитан долго сидел, уставясь в Павла, наконец, переспросил:

– А вы уверены, что там его отпечатки имеются?

– Конечно, уверен…

– Ладно… – капитан прошел к сейфу, достал из него бутылку, аккуратно упакованную в полиэтиленовый пакет, кивнул напарнику: – Тащи три стакана, Санек…

– Ты что, Вась?.. Это ж вещьдок…

– Нам этот вещьдок любой судья в задницы запихнет, предварительно разбив о наши дубовые головы. Да и ребята в экспертном отделе все равно выпьют, чаю нальют, и будут, честно глядя в глаза, твердить, что так и було. Этот вещьдок ведь не по убойной статье проходит… Ты прикидываешь, какая абракадабра получается? На телефоне отпечатков пальцев Лоскутова нет, на бутылке тоже, а как раз, полно отпечатков Гонтаря…

Осторожно прихватив бутылку за краешек горлышка и дно, капитан разлил коньяк в три стакана. Снова засунув бутылку в полиэтиленовый мешок, спрятал ее в сейф, взял стакан, сказал:

– Ну, Павел Яковлевич, за вашу удачу. Может, и нас с Саней в каком-нибудь романе опишете…

– В каком романе? Ты что, Вась?..

– Я тебе говорю, новости надо смотреть. Перед тобой сидит знаменитый писатель детективного жанра, а ты Шерлока Холмса из себя лепишь.

– Да ну?! Гонишь ведь?..

Капитан пожал плечами, звякнул своим стаканом о стакан Павла, и одним глотком отпив полстакана, спросил:

– А правда, что ректор замочил преподавателя?

– Ага… – сказал Павел безмятежно. – Я по следам все узнал… – и тоже отпил из стакана. Коньяк был не плох.

– Дела-а… Так вы ему за это, морду набили?

– За все… – Павел посмурнел, проворчал нехотя: – И за Валерку, и за свою поломанную жизнь…

– Ну, где ж у вас жизнь поломанная?! Знаменитый писатель… Гонорары в баксах…

– А куда деть полтора десятка лет нищеты и безысходности?..

– Ну… Эт, да… Эт, конечно…

– Я на него еще и заявление напишу. Дайте-ка листок бумаги…

Пока Павел писал, милиционеры допили коньяк и терпеливо сидели у стола, дожидаясь, пока он образно опишет, как Гонтарь его избивал в своем кабинете. Потом присовокупил еще и оскорбительное обвинение в пассивном педерастизме, и потребовал возмещения морального ущерба.

Капитан взял его заявление, тяжко вздохнул, поместил в тощую папку, папку взвесил на руке, еще раз вздохнул, проговорил мрачно:

– Сдается мне, что эту папочку скоро одной рукой не поднимешь…

Павел сказал:

– Капитан, похоже, со времени нашей последней встречи вы основательно пообтерлись?..

– Да уж… Я теперь не то что не надеюсь на пенсию генералом выйти, но даже и полковником…

– Вот что, ребята, плюньте вы на все, и пойдемте где-нибудь посидим, я угощаю. А начальнику скажете, что пошли с подозреваемым следственный эксперимент проводить.

Молчаливый Сашка сказал:

– А что, Вась? Ну ее… Эту работу… Все равно всю не переделаешь, всех преступников не переловишь… А когда еще доведется выпить с настоящим писателем, да к тому же детективщиком? Ребята от зависти сдохнут…

– Пошли! – капитан решительно поднялся из-за стола.

Они приземлились неподалеку от райотдела. Когда-то здесь было кафе-мороженое, со стеклянной стеной, за которой мелькал и ревел бесконечный поток легкового и грузового автотранспорта, потому как здесь проходил въезд на мост. Нынешние же владельцы кафе напихали какого-то звукоизолятора между стеклами, поэтому было тихо, был уютный полумрак, и столики были отгорожены друг от друга перегородками, обитыми чем-то мягким и зеленым.

Поскольку это не был ресторан, напитки тут продавались с минимальной наценкой, и Павел сразу заказал бутылку водки и много пива. "Много", официант понял по-своему, притащил трехлитровый кувшин, и еще три литровых фужера.

Оглядывая обстановку, Павел сказал:

– Поверите, впервые в жизни сижу в ресторане.

Василий, выхлебав полфужера пива, прижмурился как кот и сказал:

– Это не ресторан, а забегаловка…

– Все равно, раньше даже в таких забегаловках не бывал.

– Чем же ты занимался, а, Яковлич? – проговорил капитан уже с приятельской фамильярностью.

– Я, Василь, учился, науку двигал, и спортом занимался, а спиртного в рот не брал.

Павел разлил по первой, поднял свой фужер, сказал:

– Ну, за то, чтобы вы побольше преступников ловили…

– Типун тебе на язык, Яковлич…

– Эт, почему же? – удивился Павел.

– Потому. Сейчас преступления совершаются самым примитивным, костоломным образом, и за преступником долго бегать не надо. Практически, он так уверен в своей безнаказанности, что толком и не прячет следы. Так что, сейчас, теоретически, можно раскрыть любое преступление. И твое пожелание, ловить побольше преступников, становится пожеланием, большего числа преступлений.

– Заковыристо… Ну, хорошо. За то, чтобы вы переловили всех преступников.

– Еще лучше… И остаться потом без работы… Мы ж ничего больше не умеем.

– Все, Василь, сам тост говори!