Эффект преломления

Главврач явно что-то недоговаривал. Вернее, он вообще не сказал ни слова правды. Это было понятно: Александра Вениаминовна, конечно, платила за содержание мужа, но главным-то в семье оставался Денис. Тем более что он продолжал считаться дееспособным. А вдруг и вправду завтра в себя придет? Что он сделает с милейшим Сергеем Сергеевичем за разглашение диагноза?

– Хорошо. В таком случае, можно нам его увидеть?

– Понимаете, – затуманился доктор, – ему, тэк скээть, предписан покой. Денис Иванович отдыхает после процедуры.

– Что ж за дуры ваши процедуры? – вмешался вдруг Чонг, который до этого стоял рядом и спокойно слушал словоизлияния Сергея Сергеевича.

Его нелепое высказывание до того удивило главврача, что тот снова принялся протирать очки:

– Что, простите?..

– Слышь ты, инженер человеческих душ! – продолжал вдохновенно хамить китаец. – Фрейд, бля, недорезанный! Ты кому баки затираешь? На кого, тэк скээть, батон крошишь, убогий?

Он двинулся на главврача, который попятился и испуганно попросил меня:

– Пожалуйста, успокойте своего друга!

– Не могу, – мстительно ответил я. – Мой друг страдает тяжелой формой невроза. Можно сказать, прибыл по адресу. Профессионалу виднее, как с ним справиться.

– Стрессы, умственное напряжение, неправильный режим, – визжал Чонг, наступая. – Нервишки ни к хренам собачьим, тэк скээть. Скажите, доктор, может мне норсульфазолу с пирамидоном попринимать, а? Видите, видите, как зрачки расширены? – В зрачках китайца вспыхнули желтые огни. Он навис над невысоким Сергеем Сергеевичем: – Стоять! Смирно! В глаза смотреть!

Некоторое время Чонг гипнотизировал несчастного врача взглядом. Тот пребывал в оцепенении, словно кролик перед удавом. Наконец азиат спросил:

– Так какой диагноз у Катынина?

– Активный психоз, – проблеял доктор, – галлюцинации, параноидный бред. Шизофрения, безусловно…

– Как лечение?

– Ни один нейролептик не улучшает состояния, психотерапия тоже не действует. Так что можно сказать, лечение пока не подобрали.

– Ладно, – кивнул Чонг. – Веди к нему.

Сергей Сергеевич послушно затрусил впереди, мы пошли следом. Нельзя не признать, иногда упыриные способности оказываются полезны в расследовании, думал я.

Главврач привел нас к одному из коттеджей, возле дверей которого стоял охранник. Кивнул ему:

– Все в порядке, это со мной.

Мы вошли в дом. Внутри нас встретила симпатичная медсестричка.

– Ирочка, проводите гостей к господину Катынину, – сказал Сергей Сергеевич.

– А тебе пора, – тихо подсказал Чонг.

– А мне пора, – покладисто согласился доктор и вышел.

Девушка повела нас по коридору, в который выходило несколько комнат, самых обычных. Насколько я смог рассмотреть в приоткрытые двери – там были гостиная, спальня, бильярдная, столовая. Коридор заканчивался еще одним помещением, очень напоминающим то, где Чжан держал Джанджи. Такая же непробиваемая пластиковая стена, внутри – никакой мебели, кроме белоснежного тюфяка и нескольких подушек, на стенах мягкая обивка, чтобы больной не смог навредить себе.

Я поискал глазами пациента, не нашел и спросил:

– Где Катынин?

– Вон, – Ирочка показала наверх.

В стены под потолком была вделана перекладина вроде турника. На ней, зацепившись согнутыми в коленях ногами и обняв себя, висел Катынин.

– Больной требовал предоставить ему такой насест. Не успокаивался, пока не пошли навстречу, – извиняющимся тоном пояснила медсестра.

– А ему это не вредно? – удивился я.

Ирочка пожала плечами:

– Пока не сделали турник, он все время стоял в углу на голове и кричал. Часами. И знаете, что странно? При этом у него не менялись ни артериальное, ни внутричерепное давление. После нескольких обследований Сергей Сергеевич приказал установить перекладину.

– Правильно, – вмешался Чонг, подбираясь к девушке сзади. – Может, он йог, в конце концов. Или инопланетянин с Ка-пэкса.

Он жадно вдыхал запах Ирочкиных волос, облизываясь, словно собака при виде кости. Я нахмурился, показывая, что не стоит снова испытывать мое терпение. Не обращая внимания, китаец принялся водить руками вокруг девушки, словно обнимая ее.

Медсестра испуганно оглянулась, и тут же попала под обстрел чонговых упыриных чар. Вскоре она впала в состояние сомнамбулы.

– Ее-то на фига? – терпеливо поинтересовался я.

– Так, на всякий случай, – неопределенно ответил клоун.

Он отошел от Ирочки, которая подалась следом, постучал в прозрачную стену:

– Эй, недокиан-ши! Расскажи нам что-нибудь хорошее!

Катынин продолжал висеть неподвижно.

Чонг хватил кулаком по пластику:

– Слышишь меня, бэтмен-недоделок? Отзовись, говорю!

Денис принялся мерно раскачиваться вниз головой. Потом сделал лихое сальто, приземлился и неторопливо двинулся к нам. Прижался лицом к пластику. У него были безумные глаза с прожилками лопнувших сосудов. Он стоял так довольно долго, рассматривая нас.

– Ну и чего ты молчишь, растение? – издевался Чонг.

Вдруг Катынин раскрыл рот, из горла вырвалось шипение, потом отрывистый шепот:

– Когда зверобог призовет тебя…