Эффект преломления

В комнату вбежал Турзо, схватил Эржебету, оттащил от дочери:

– Вам мало гибели одного ребенка?

– Не троньте маму, мама не в себе, – заплакала Анна.

Графиня бесновалась, пока Анна не вышла. Потом затихла, снова склонилась над Урсулой.

«Об этом не должны знать при дворе», – думал, уходя, Дьёрдь. Слишком удобный случай очернить евангелистов Венгрии. В глубине души Турзо признавался себе: это не главная причина, по которой он готов покрывать Эржебету. Их было много, и не поймешь, какая важнее: память о старой дружбе, чувство вины перед покойным Ференцем, любовь к Эржебете или что-то еще? И все же он еще не был уверен, что убивает именно графиня. Вернее, изо всех сил не хотел верить…

Сразу после похорон Урсулы обе старшие дочери с мужьями и челядью покинули Чахтице. Следом уехал и Дьёрдь. Замок погрузился в уныние и траур.

Глава 9

Владивосток, май 2012 года

– Куда теперь? – спросил Чонг, когда мы сели в машину.

– В психушку, наверное.

– Решил добровольно сдаться? – сочувственно взглянул китаец. – Молодец, давно пора.

Я не видел никакого смысла в переругивании с бесноватым, поэтому молча взялся за айфон. Чонг немного подождал, не получив реакции, высунул голову из окна и принялся ловить языком капли дождя.

Дозвонившись до Катыниной, я узнал, в какой клинике лечат ее мужа, и попросил, чтобы Александра Вениаминовна договорилась о допуске для нас. Женщина, видимо, испытывала к нам безмерную благодарность за поимку блудного супруга и избавление ее от страхов. Она попросила дать ей пятнадцать минут. Перезвонила еще раньше и сообщила, что нас ждут.

– Я уговорила главного врача ответить на ваши вопросы. Может, вы сумеете выяснить, что произошло с Денисом. Кто-то же его похитил, – Катынина разительно переменилась, стала на удивление здравомыслящей особой. Как будто и не устраивала в моем офисе истерики, и не отпаивалась коньяком. – Кстати, деньги за услуги переведены на счет, – добавила она. – Ваш секретарь предоставила мне реквизиты. Спасибо огромное!

– Нормальная такая баба оказалась, – проговорил я, распрощавшись с нею. – А ты ее сожрать хотел.

– Не сожрать. Только попробовать, – поправил Чонг из-за окна.

Паджерик тронулся с места. Азиат продолжал торчать наружу, вывалив язык, словно собака.

– Засунь голову обратно, – приказал я.

Не то чтобы меня волновала сохранность упыриной башки – даже лучше, если бы ее снесло встречной машиной. Хуже, если бы эту красоту заметили гибэдэдэшники.

– Я знал, знал, что ты за меня волнуешься, Ванюська, – умиленно произнес Чонг, возвращаясь в салон. – Так зачем мы едем в психушку?

– Это не совсем психушка, это частная клиника для лечения пациентов с нервными расстройствами. Богатых пациентов, конечно.

– Как ни назови, смысл один – психушка, – отмахнулся китаец.

Тут я был с ним согласен. Если есть деньги, можно сколь угодно долго лечиться в таких вот клиниках. Пока не убьешь кого-нибудь, к примеру. Лишь тогда государство обратит на тебя внимание и упечет в настоящий дурдом. Хотя тоже не факт.

Клиника находилась за городом, в санаторно-курортной зоне: пара десятков окруженных забором аккуратных коттеджей посреди соснового леса, в ста метрах берег моря.

– Шикарно живут психи, – присвистнул Чонг, закуривая. – Чувствуешь, воздух какой? Это ж лучше всяких заграниц! Как закончим дело, приеду сюда отдыхать.

– Тут тебе самое место.

У ворот я назвал подошедшему охраннику фамилию, получил пропуск и въехал на территорию лечебницы.

Нас встретил главврач – респектабельного вида пожилой мужик, представился Сергеем Сергеевичем.

– Александра Вениаминовна, тэк скээть, предупреждала о вашем визите, – сказал он. – И просила дать любую информацию, которая вам понадобится. Я понимаю, розыск и все такое. Но хочу предупредить, тэк скээть: только в рамках того, что допускает медицинская этика. Информацию, которая разглашает врачебную тайну, придется получать через законную процедуру.

– Да мы многого не просим. Просто хотели узнать диагноз и повидаться с пациентом. Это можно?

Сергей Сергеевич задумался, снял очки, тщательно протер стекла, водрузил обратно на нос. Чувствовалось, что он взвешивает каждое слово:

– Денис Иванович официально не признан недееспособным. Он, тэк скээть, просто находится на лечении по поводу невроза. Это частое явление среди людей, занимающихся, тэк скээть, большим бизнесом. Стрессы, умственное напряжение, неправильный режим – все это подрывает нервишки, тэк скээть. Ну ничего, мы Дениса Ивановича поправим, подлечим, быстро на ноги поставим…

– То есть, я правильно понимаю: никакого психического заболевания нет?

– Молодой человек, – снисходительно процедил Сергей Сергеевич, – ведь вы не специалист в нашей области, так? Вы, тэк скээть, в другой сфере специализируетесь. Ну так поверьте профессионалу: все именно так, как я говорю. Я же не ставлю под сомнение вашу способность… тэк скээть… что вы там делаете? Допустим, вашу способность драться.