Эффект морковного пирога

Что это за сладкие песни? На кого они рассчитаны? Хорошо, что сегодня я была сильно измотана и мой эмоциональный диапазон был на минимуме.

– Левон, послушай, я не хочу сближаться с тобой, ладно? – уставши улыбнулась я.

– Тогда почему не отправила кого-то вместо себя?

– Потому что, – я вдохнула и выпалила, как мантру, – это моя ответственность, я отвечаю за сбор информации для концепции, и я не могу доверить твоё интервью кому-то ещё.

– Ах, точно, как я мог забыть, гиперотвественность и всё такое, – нарочито нахмурился он.

Я хотела возразить, но он не дал мне возможности.

– Ладно, я просто подшучиваю над тобой. Не могу удержаться, ты невероятно забавная, когда споришь со мной, – пошутил он, а я снова на него покосилась. – Пошли на кухню.

Левон толкнул дверь, и мы оказались в его царстве: работа кипела, официанты забегали и выбегали, проходя мимо меня. Ник стоял на раздаче, громко выкрикивая заказы и называя время приготовления.

– Это – холодный цех, – он указал на столы у стены, – там, ребята утром делают заготовки, нарезки, холодные закуски и салаты. Вон там, – он указал на парней у плит, – горячий цех. Ник на раздаче, контролирует качество готового блюда, оформляет его и вообще, управляет сейчас всей кухней.

– Привет, Анна, – улыбнулся Ник, – у тебя всё хорошо?

– Привет, да, спасибо – ответила я.

– Нужно говорить «да, шеф», – пошутил он, глядя на Левона и подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ.

– Клиентов не много, так что мы можем поговорить, – сказал Левон. – Пройдем вон туда. – Он указал на небольшой стол в отдалении кухни.

– Хорошо.

– С чего ты хочешь начать, – спросил шеф, ожидая пока я сяду первая. Он сел следом за мной.

– Расскажи про себя? Как и с чего ты начинал готовить?

– Я начинал с французской кухни, – так и знала, – моим первым и любимым профессиональным учителем был старый француз в одном из популярных ресторанов города. И когда он наконец сделал меня су-шефом… – он остановился и с хитрым прищуром посмотрел на меня. – Смотрите-ка, это случилось сразу после того, как мы познакомились, госпожа архитектор – он улыбнулся мне, а я гордо качнула головой, словно почтенная мать, на вручении престижной премии её сыну. – Проработав ещё год, он отправил меня практиковаться по всему свету. Это была Европа, потом Америка, потом Азия. Везде я вдохновлялся сезонным меню и качественными продуктами местного выращивания.

– Как это понять? – нахмурилась я.

– В каждом регионе есть свои особенности. Еда зависит от климата, времени года и привычек местных жителей. В своих ресторанах я предпочитаю готовить из продуктов, выращенных в данном регионе, экспериментировать и извлекать из них что-то новое и оригинальное.

– Поэтому тебе нужен огород?

– Почти. Готовить специальное меню из моркови, выращенной на соседней грядке или салат из свеклы, которую только что вытащили из земли. В этом есть своя магия. Плюс, это помогает разнообразить меню специальными предложениями. – Я задумчиво молчала и он продолжал, – тебе знакомо чувство, когда ты приходишь в ресторан, скатерти белые, вокруг роскошь, а официанты ведут себя так, словно они выбросят тебя вон, если ты посмеешь есть салат не той вилкой, не говоря уже о названиях в меню, которые ты не можешь не только понять и прочитать, но и произнести в слух этим самым официантам?

– Да, если честно, я бывала в таком ресторане, – сказала я, вспоминая, как Борис позвал меня отпраздновать моё двадцатилетние.

– Я хочу, чтоб мои рестораны были изысканными, но комфортными. Я предпочитаю называть блюда понятными словами, которые не вызывают смущение у клиентов, и чтобы продукты, которые они ели, были привычными, качественными, но в совершенно неожиданном исполнении.

– Как голубцы?

– Ты шутишь? Не просто «голубцы», а «голубцы из мраморной говядины в капусте с устричными грибами», – мечтательно пропел он, разглядывая что-то невидимое в воздухе.

– Всё равно, я не всё поняла из твоих слов.

– Ну ты же поняла, что это голубцы, верно? А не Касуле дю Лангедок-Руссильон.

– Ладно, ладно, Рагнарек-Гвидон, – передразнила я. – А что на счёт этого ресторана, ты имеешь отношение к его концепции? В плане дизайна.

– Нет, но она мне довольно близка, – сказал он и откинулся на стуле. – Больше всего мне нравится, что там, – он указал на дверь, – атмосфера бистро, классика, которая не может устареть.

– Хорошо, а когда ты представляешь теплицу, ты видишь её интерьерную концепцию?

– Только потенциал. Мне кажется это прекрасное место для летних и зимних свиданий у озера. Летом, ты прячешься от жары и пьешь холодный чай в тени столетних деревьев, а зимой, катаешься на коньках по замерзшему озеру. Это должен быть дико-романтичный ресторан. – Энтузиазм Лео сменила задумчивость. – Люди собирают стеклянные амбары, для празднования свадеб посреди природы, где звёзд больше, чем огоньков на гирлянде, а это место грустно стоит там уже больше сотни лет, и его никто не использует. Я хочу вдохнуть в него жизнь и радость, думаю, оно будет идеально для влюбленных или тех, кто очень хочет влюбиться.