Эффект Доплера (СИ)

— Кью, давай, ты справишься! — пищит Натаниэль, хлопая в ладоши. Наш маленький Умник. Он блондин, глаза зелёные. Волосы длиной до плеч. Иногда он заплетает косу сзади. Иногда прячет волосы под шапкой. Его трудно не узнать. Сложно пройти мимо и не осмотреть его с ног до головы. Мешковатые футболки обычно чёрного или серого цвета Нат заправляет в джинсы, а белые носки вечно торчат из-под старых потёртых кроссовок. Его рост оставляет желать лучшего. Не поймите неправильно, но для нас, парней, рост важен так же, как и длина достоинства. Если ты карлик, к тебе и относятся, как к карлику. Особенно лучшие друзья. На то они и лучшие — всегда говорят то, что вертится на языке. Нет, на самом деле этот парень не очень низкого роста. Но мы с Рэджи под два метра. В Нате всего лишь метр семьдесят. Еще главная особенность Ната — он не курит. Еще он девственник. Может, поэтому решил пуститься во все тяжкие — в науку, потому что другое ему попросту не подходит.

Я лечу в нужник со всех ног и опорожняюсь. Вот такая у меня теперь жизнь. С тех пор я шатаюсь по местным барам и вливаю в себя остатки самоуважения. Раньше у меня были совсем другие занятия, но теперь — то, что происходит сейчас в баре, нравится мне гораздо больше. Если у тебя никого нет — никто не сможет у тебя никого отнять.

Уже отняли, спасибо.

Больше не надо.

Запах здесь отвратительный. Я по-прежнему стою в туалете для мальчиков и осматриваю стены. Всё, как в кино, только вместо голых барышень на плитах красуется куча нарисованных маркером членов. И у меня в голове невольно возникает вопрос — это разве гей бар? Зачем в мужских туалетах мужские стволы? Не то, чтобы я ищу нарисованную грудь или что-то в этом роде… но явно не ожидаю увидеть это.

Поморщившись, я отвлекаюсь от созерцания стен и впериваюсь взглядом в своё отражение. Белая футболка без принта чуть белее моего собственного лица, вернее, оттенка кожи. У окружающих, наверное, складывается впечатление о том, будто у меня анемия. Нет, на самом деле, я здоров, ну, по крайней мере, в физическом плане.

Не в психологическом.

Овальное лицо и вечно кислая мина говорит друзьям что-то вроде «это моё повседневное выражение, отвалите». Серо-зелёные глаза смотрят так, словно у меня на шее висит трое детей, а деньги мне приходится выпрашивать у прохожих, сидя у церкви. Серые джинсы потёрты в самых неожиданных местах, и не там, где это модно. Хотя, на коленях пара дырок тоже имеется. Я закатываю глаза в очередной раз, представляя, что сейчас придётся выпить ещё три бокала, ведь иначе я не стану чемпионом по вливанию пива в глотку.

Это важно!

Ведь я давно борюсь за этот титул, не могу же я его попросту просрать? Вернее, проссать, стоя в этом обрисованном членами месте. Боже, как унизительно.

Резким движением я поправляю выцветшую зелёную рубашку, надетую поверх футболки, взъерошиваю темно-каштановые волосы и выхожу к своим дружкам. Они приветствуют меня свистом и криками, и я улыбаюсь как идиот, который получает наслаждение от деградации и страдания херней в свои-то годы. Мне всего 20, а я веду себя так, словно скоро умру от старости, и мне просто необходимо сделать всё то, чего не сделал раньше. Да, стать чемпионом по глотанию пива — первое в списке. Не удивляйтесь. Нату 17, а Рэджи старше всех нас — ему 20, но он родился в январе, а я в марте. Но они — мои приятели по сей день, вот уже почти полгода. Мы познакомились в июне, когда я решил уехать из того города.

Я открываю дверь, и в меня врезается девушка ниже ростом на целую голову. Она смотрит на меня карими глазами снизу вверх и даже не моргает. Каштановые волосы до плеч растрёпаны. Чёрная майка чуть ниже груди порвана. Может, так модно, а может, её избили.

— Это мужской, — небрежно бросаю я и киваю своим друзьям, мол, я иду. Протискиваясь между открытой дверью и этой девчонкой, которая продолжает стоять, как вкопанная, я пытаюсь не задеть её взъерошенные волосы на голове. Звучит странно, но я очень брезгую — чужое ДНК на моей одежде явно ни к чему хорошему не приведёт. А затем эта волосня полезет в мою глотку, когда я буду заглатывать кусочки пищи. Нет, спасибо.

— Ну и пошёл ты! — шипит она и скрывается за дверью в женский. Я оборачиваюсь в её сторону, но лишь на секунду. Затем небрежно качаю головой, закатываю глаза и иду к столику. Лицо девушки по-прежнему стоит прямо перед глазами. Я моргаю, но оно не исчезает.

Она не красится — это, несомненно, плюс. Я терпеть не могу современных «школьниц», которые роняют своё лицо в косметичку, а достают оттуда некое подобие современной картины под названием «великая мазня».

Я присаживаюсь за столик к Нату и Рэджи, и они приветствуют меня ослепительными улыбками. Я знаю, что эти полуоткрытые рты, растянутые на всё лицо, означают — пей до дна.

— Давай! — Рэдж проталкивает в мою сторону три бокала пива и бешено кивает головой.