Ее звали княжна Тараканова

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. В августе 1858 г. градоначальником Москвы Закревским был составлен по личному указанию императора «Список подозрительных людей в Москве», приложенный к «Записке о разных неблагонамеренных толках и неблагонамеренных людях». Основной экземпляр предназначался шефу жандармов, копия — председателю Государственного совета. В «Записке» Закревский писал: «По разным слухам и секретным негласным дознаниям можно предположить, что так называемые славянофилы составляют у нас тайное политическое общество. Славянофилы появились после Польской революции, в виде литературного общества любителей русской старины. Центр этого общества — Москва. Литературные органы его: 1) Русская беседа, редактор Кошелев. Главные сотрудники Хомяков, Аксаков и Самарин; 2) Сельское благоустройство, отдел Русской беседы; редактор и сотрудники те же. Денежный двигатель общества Кокорев, поддержанный множеством купцов нового поколения, которых славянофилы всячески к себе привлекают.

Общество славянофилов развивает общинные или демократические начала. Оно составлено от лиц разных сословий: дворян, чиновников, купцов, мещан, людей духовного звания и ученых. Вредное по своему составу и началам, Общество это надеется на какое-то покровительство и смело распространяет круг своих действий… Все эти издания расходятся в большом числе экземпляров, читаются пылкою молодежью неопытною и дают направление общему мнению. Элементы, которые могут послужить неблагонамеренным людям, чтобы произвести переворот в государстве, следующие: 1. Крестьянский вопрос — орудие для возбуждения крестьян против помещиков, а последних против правительства. 2. Бессрочноотпускные нижние чины. 3. Раскольники… 4. Фабричный народ. Этот класс людей давно подготовляется уже к беспорядкам… 5. Театральные представления… 6. Распространение сочинений Герцена».

Первыми в «Списке подозрительных лиц» были названы братья Аксаковы. О М. П. Погодине указывалось: «корреспондент Герцена, литератор, стремящийся к возмущению», о В. А. Кокореве: «западник, демократ и возмутитель, желающий беспорядков».

Формально М. Н. Лонгинов не уступал аксаковской группе в научном авторитете. Его имя — это многочисленные работы по русской литературе, по Н. И. Новикову, масонам, это полновесная библиография по отечественным писателям, наконец, многолетняя связь с кружком Н. А. Некрасова. И тем не менее досье именно исследователя — не изучаемого исторического лица! — как же часто его необходимо знать для правильной оценки научного материала и как далеко не безразлична даже для простой публикации документа позиция ученого. Едва заметная перестановка фактов (кто, кроме узких специалистов, сумеет ее подметить?), их изменившаяся последовательность, переставленные акценты — и от того, что было в действительности, не остается и следа.