Ее высочество Аномалия

Он и так лавирует на грани фола, не уставая благодарить Светлейшего за такое своевременное секретное задание и еще более своевременный отпуск самого Светлейшего. Ведь связаться с Даймом, пока он «на секретном задании», можно только через непосредственное начальство, которое умотало отдыхать куда-то в Ургаш. Чем потом придется расплачиваться за выкрутасы и проваленное поручение императора, Дайм даже предполагать не хотел. Если выживет, уже будет хорошо.

Задвинув в дальний угол пораженческие мысли, Дайм помог Тюфу создать в пустых покоях видимость присутствия и самой Шу, и ее верной подруги. Оставив Тюфа обживать спальню и мысленно попросив Светлую отвести от этих комнат ни в чем не повинных обитателей Риль Суардиса и прислать в чем-нибудь виновных, Дайм наведался к покоям Каетано.

По галерее около покоев принца степенно прогуливались герцог Альгредо и канцлер Сальепус, обсуждая что-то ужасно важное, что никак нельзя было обсуждать в другом месте. Четыре парящих под потолком Ока Рахмана наблюдали за умиротворением и благодатью, слюдянисто взблескивая фасеточным покрытием. Одно из них даже повернулось было в сторону Дайма, но не распознало под пеленой невидимости и вернулось к ожиданию.

Почувствовать Шуалейду даже Дайму оказалось непросто, она хорошо спряталась. Дайму очень хотелось позвать ее, наконец-то поговорить откровенно. Но, во-первых, не под Оком Рахмана и не в присутствии ее брата. А во-вторых, если она начнет волноваться, пелена с нее слетит, и отвлекающий маневр с дохлым гоблином пойдет гоблину же под хвост. Так что Дайм лишь поставил под дверь корзинку с ветками цветущей фейской груши и коротенькой запиской:

«Добрых снов, любовь моя. Увидимся завтра на балу.

Твой светлый шер».

И коротко постучал в дверь.

На стук тут же высунулся капитан Герашан. Все четыре Ока Рахмана тут же повернулись, зафиксировали невесть откуда взявшиеся цветы и капитана МБ. Герашан же вытянулся во фрунт и отдал честь ближайшему:

– Служу империи!

Око Рахмана зафиксировало и это, и обернувшихся на шум Альгредо и Сальепуса. Которые сделали вид, что ровным счетом ничего интересного не произошло.

Дайм покинул галерею с улыбкой во все лицо. Приятно же видеть слаженную работу собственного ведомства с местной СБ! А координацию с полпредом Конвента можно вообще в учебники вносить как образцово-показательную.

Именно эта координация и навела Дайма на еще одну гениальную мысль из серии «раз терять уже нечего, повеселимся!» Для ее осуществления требовалась помощь Бастерхази – и его Дайм нашел аккурат рядом с засадой на Люкреса, вешающим еще одно Око Рахмана перед дверью.

– Сразу видно профессионала, – кивнул Бастерхази на совершенно невинно выглядящую дверь в пустые комнаты.

Эта дверь так и манила, так и звала! Причем ни малейших признаков манка обнаружить на ней не представлялось возможным. Не зря Дайм настаивал, чтобы гоблинов из опасности третьего уровня перевели в четвертый – по причине их коварства и скрытности.

– У тебя отличная коллекция… – Дайм дождался, пока Бастерхази активирует Око, и продолжил: – Это не у вас ли сбежал лич, мой темный шер?

– Лич? – Глаза Бастерхази чуть не полезли на лоб. – Разумеется, нет! Содержать личей в городе незаконно и негигиенично. Они воняют.

– Вот и я подумал, не может полпред Конвента нарушать закон, а других сильных некромантов в Суарде нет. Так что наверняка жалобщикам просто померещилось спьяну. Ведь если бы в Королевском парке завелся лич, вы бы знали об этом, мой темный шер?

– Хм… если лич свежий… Говорите, в МБ поступали жалобы?

– Вот буквально на днях с кухни пропал поваренок вместе с копченым окороком и бочонком пива. Повар утверждает, что тут не обошлось без нечисти.

– Окорок, пиво и поваренок… хм… все признаки нечисти налицо. Определенно, нам с вами следует незамедлительно проверить окрестности. Как удачно, что я уже оповестил его высочество с сопровождающими лицами о необходимости немедленно покинуть зону повышенной магической опасности.

– Под роспись?

– Разумеется. Посмотрите сами, полковник, – и Бастерхази продемонстрировал Оку Рахмана подписанные гербовые бумажки. – Мой долг – заботиться о безопасности императорской семьи. Кристаллы с записью уже отправлены магопочтой в столицу.

Дайм тоже с самым серьезным видом просмотрел бумажки, заодно еще раз проверив подлинность росписи братца Люкреса и шеры Лью.

– Благодарю, мой темный шер. Идемте же скорее, если где-то завелся лич – мы обязаны его найти и обезвредить.

Едва удержавшись, чтобы по примеру капитана Герашана не отдать честь Оку Рахмана и гаркнуть «служу империи», Дайм с серьезнейшим видом покинул обвешанную наблюдателями галерею и позволил себе подмигнуть темному шеру лишь на половине пути к башне Рассвета.

– Думаю, у нас есть около часа до романтического вечера, – сказал Бастерхази, когда они с Даймом вышли из дворца через башню Рассвета. – И что же за лич завелся в Риль Суардисе, мой светлый шер?

– А сейчас узнаем, – подмигнул Дайм. – Нам на городское кладбище.

– Ну хоть не в Лощину Памяти, – хмыкнул Бастерхази.