Ее высочество Аномалия

Здесь все было именно так, как она помнила, хоть это было и очень странно: Кай родился на два с половиной года позже нее, а после его рождения башню закрыли. Тем не менее, Шу не раз во сне входила в эту комнату – белую, с редкими цветными пятнами: лазурные кресла, зеленые померанцы в кадках, снежно-голубой горный пейзаж на стене рядом с дверью в комнату камеристки и гардеробную.

Странно было и то, что померанцы за двенадцать лет одиночества не засохли – но и не выросли. Словно время заперли так же, как и двери.

Интересно, что там дальше, в самой башне?

Уверенно прошагав к витражным дверям в собственно покои королевы, Шу толкнула их и шагнула внутрь. В гостиную, она же малая столовая.

Здесь тоже все осталось по-прежнему – три высоких окна по трем сторонам круглой башни были едва прикрыты газовыми занавесями, по стенам вились живые розы, в мраморном камине высились пирамидкой вишневые поленья, а круглый стол накрывала накрахмаленная вышитая скатерть. На уютных полосатых диванчиках все так же были разбросаны разномастные подушечки, а на низком столике стояла корзинка с разноцветными нитками и лежали пяльцы с начатой вышивкой.

Шу смахнула невольную слезу, как наяву увидев маму с вышиванием и себя, играющую с цветными нитками…

А ведь тогда Шу видела лишь нитки и не понимала, о каких таких потоках говорит мама. Странный выверт памяти: ей всегда казалось, что она родилась колдуньей, но на самом деле до двух с половиной лет ее дар спал. И этих столбов света, уходящих в потолок, она не видела. А сейчас видит и даже может пощупать.

Стоило подойти к одному из вертикальных потоков, как он ожил, потянулся к ее рукам, пощекотал, словно мохнатый котенок усами, и удовлетворенно загудел.

Кажется, это гудение услышал и сишер помощник сенешаля – о котором Шу совершенно забыла.

– Светлая, сохрани, – пробормотал он с порога.

– Вы это видите? – спросила Шу, резко обернувшись к нему.

– Что именно, ваше высочество?

– Это! – Шу погладила оживший поток, и тот отозвался довольным мурлыканьем. А саму Шу окатило волной яркого, щекотного удовольствия.

У шера Вондьяса сделались несчастные глаза, но он закивал:

– Комната в отличном состоянии, ваше высочество! Покои для ее величества делал сам…

Имя «самого» Шу пропустила мимо ушей, поняв, что магии помощник сенешаля не видит, а значит, ей не поможет. И ладно, она прекрасно во всем разберется сама. Это теперь ее башня и ее магия.

«Ключ, моя девочка», – шепнул ветер, распахнувший окно и играющий с газовой занавесью.

Шу непроизвольно поежилась, перед глазами мелькнуло что-то черное, страшное, и пахнуло гарью.

– Не стойте столбом! – сердито велела Шу. – Идем дальше.

«Дальше, дальше!» – обрадовался ветер, подталкивая Шу к лестнице на второй этаж башни. Он ласкался, щекотал и урчал, все больше напоминая Шуалейде маленькую Морковку…

Странно, но этим утром Морковка не вылезла даже потребовать завтрака. Спряталась и не напоминала о себе. Уж не случилось ли с ней чего-нибудь?.. Может быть, она испугалась Бастерхази?

От этой мысли стало неприятно. Какого ширхаба даже рысь – и та осуждает ее поступок?!

«Забудь про темного, от него одни проблемы! Не отвлекайся!» – потребовал ветер, продолжая ластиться и урчать, и Шу согласилась: она не будет отвлекаться. Ей так хорошо дома! Как она могла забыть о башне Заката и считать домом крепость Сойки? Ее дом – здесь, только здесь!

На втором этаже была детская – родная, привычная… и очень маленькая. Такая маленькая, что Шу захотелось тут же, немедленно, сделать ее больше. Хотя бы впустить в нее свежий ветер и шелест деревьев, и птичье чириканье…

Она воздушным потоком толкнула оконные рамы – и те распахнулись, жалобно зазвенев, шторы взвились от ветра, деревянная лошадка закачалась на полозьях, в комнате сладко запахло цветущим каштаном…

Бросившись к своей любимой лошадке, Шу прижала ее к груди. Как она могла забыть? Ведь она хотела подарить лошадку своему маленькому братику! Сразу, как только тот родится. А теперь Кай совсем взрослый, ему больше не нужна деревянная лошадка. Но… это же хорошо! У Кая теперь есть настоящая лошадь и настоящая рысь, и он скоро станет настоящим королем…

Шу совершенно не понимала, что с ней творится. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, и танцевать, и петь, и летать, и скорее рассказать маме…

– Ваше высочество, – ее снова вернул в реальность сишер Вондьяс. – Прошу вас…

Обернувшись, Шу рассмеялась. Бедняга сишер вцепился в дверной косяк, чтобы его не снесло разыгравшимся ветром. Его сюртук хлопал полами, напомаженная прическа растрепалась, глаза слезились, и весь он походил на кота, который влез на дерево и теперь боится слезать.

– А, не обращайте внимания, всего лишь сквозняк! – Шу потянула шаловливый ветер к себе, как иногда тянула рысь за шкирку. – Видите, он уже успокоился.

– Благодарю, ваше высочество… а… что делать с этими покоями?

На миг Шу задумалась – в самом деле, что делать с детской? Ей не нужна детская, она уже выросла. Правда-правда, она теперь совсем взрослая! Надо сказать маме, скорее сказать маме!