Их королевское высочество с важным видом кивнули, подтверждая: не отстанет ни за что! Суардис он или кто?!
Оглядев выцветшие до полной серости и снова припорошенные пылью покои, Кай выругался от восхищения и принялся допытываться у Шу и Энрике, что это такое? Внятного ответа не получил, потому что его не было в принципе. И вынес логичный вердикт:
– Бастерхази!
– На месте вашего высочества я бы не был так уверен, – неожиданно заявил Энрике.
– Ты заступаешься за темного? Энрике, ты заболел и у тебя жар! – Кай потянулся пощупать лоб своего капитана.
– Боюсь, это не я заболел, – покачал головой тот, не став уворачиваться: хочет принц дурить, пусть дурит, лишь бы без вреда для здоровья. – Это ваше высочество игнорирует факты и притягивает за уши самую простую версию. Скажите-ка, ваши высочества, а видите ли вы в этом воздействии следы тьмы или огня?
– Нет, – задумчиво отозвалась Шу, заново приглядываясь и пробуя на вкус следы пыльной магии. – Ни света, ни тьмы, ни огня. Только воздух и что-то еще… я не знаю, что это такое!
– Я тоже не знаю. Следовательно, если мы спишем все на Бастерхази и прозеваем у себя под носом нечто неизвестное, но определенно могущественное и наверняка опасное, кто нам будет гоблин ушастый?
Кай на гоблина ушастого обиженно фыркнул, а Шу спросила:
– Но кто это может быть?
– Понятия не имею. Я вас предупреждал, что учеба закончилась и началась реальная жизнь? Вот она, познакомьтесь. Кстати, ты совершенно права, ночевать здесь нельзя. Кто бы ни подготовил этот подарочек, не делай ему ответного. Да, и ты не сказала, какие именно покои уже успела присмотреть, твое сумрачное высочество. Надеюсь, не башню Рассвета?
– Ну что ты, Энрике, – потупилась Шу и едва не сделала ножкой. – Разве ж я посмею выгонять из нее нашего почтенного придворного магистра!
– Ты? Посмеешь. Но не переводи тему.
– А ты обещай, что не будешь меня отговаривать. – Шу прямо и серьезно посмотрела ему в глаза. – Я знаю, что это выглядит как сумасшествие, но мне нужно туда попасть. Я чувствую… просто чувствую, понимаешь?
– Туда – это куда? – не выдержал увиливаний Кай.
– Посмотрите на вашу сестру и угадайте с одного раза, ваше высочество, – хмыкнул Энрике.
– С одного?.. Шу… Нет, не может быть! Ты же не собираешься жить в башне Заката?! Ты с ума сошла!
Шу лишь пожала плечами.
– Не хочу оставаться здесь ни секунды. Пойдем уже к тебе, посмотрим наконец эту папку, мой любопытный братик.
Прочитав первые протоколы и просмотрев мнемокристаллы из папки, Шу даже порадовалась, что не одна. На глазах у Кая и всей честной компании плакать, орать и швыряться мебелью было как-то неловко. А хотелось. Очень. Потому что ее обманули.
Не содержимым папки, нет. В достоверности свидетельских показаний, протоколов и отчетов она не сомневалась, все они были заверены магической печатью МБ, а слитую в мнемокристаллы память подделать невозможно в принципе.
Зато можно обмануть глупую, наивную и доверчивую девчонку, и плевать, что она – менталистка! Его высочеству Люкресу это удалось.
Потому что вчера – боги, это было всего лишь вчера! – Шу видела совсем другого человека. Ничего общего с тем, о котором говорилось в папке.
Тот Люкрес, который писал ей письма, тот, который целовал ее в саду Уго-дель-Риу и даже тот, кто дрался на кулачках с темным шером Бастерхази, совершенно не походил на… политика. Да. Именно политика. Жесткого, расчетливого и холодного. Этот Люкрес, из папки, ни за что не откажется от короны Валанты и без зазрения совести проводит в мягкую траву всех, кто способен ему помешать. И саму Шуалейду – тоже. Если дотянется.
До своей второй жены – дотянулся. И до бывших любовниц, имевших глупость вести себя не так, как нужно было их высочеству. И до некоторых политических соперников. А уж какими действенными способами Люкрес уговаривал короля Ольбера голосовать против нового закона, лишившего бы Люкреса права на корону империи…
Причем его руки всегда оставались чисты.
Забыв о собственном желании поплакать и покрушить мебель, Шу закопалась в содержимое папки, лишь иногда обращаясь к Энрике за пояснениями. Все же в способах работы МБ она разбиралась плохо. И это следовало исправить. Вообще им с Каем следовало немедленно во всем разобраться, если, конечно, они хотят выжить.
Выжить и показать ширхабом нюханному мозгокруту, что сумрачная колдунья – вовсе не легкая добыча.
Разозлившись, Шу едва не пропустила кое-что важное. Определенно важное. В самых последних бумажках, озаглавленных «Резюме» и адресованных Светлейшему. Она бы вовсе не стала их читать, и так картина была ясна, но Энрике как-то слишком небрежно их отложил. Чересчур небрежно. Как будто бы не хотел, чтобы Шу их прочитала.
– Что там?
– Все то же самое, но без подробностей, – пожал плечами капитан. – Крайними назначены исполнители, все ведущие к кронпринцу ниточки обрезаны и подчищены. Зачитать тебе?
Вот на этом «зачитать» Энрике и прокололся.
– Дай сюда.
И на мгновенном промедлении, прежде чем передать «Резюме» в руки Шу.
– Энрике, что ты от меня скрываешь? – спросила она прежде, чем опустить взгляд в бумаги.