Ее высочество Аномалия

Да-да. Именно наивной. На военном совете – Суардисы, Герашаны и Альбарра – решили, что этот образ подойдет Шу лучше всего. На «прелесть, какую дурочку» можно списать очень многое, а стать «ужасной сумрачной колдуньей» она всегда успеет.

В общем, после этого всего упасть на кровать, в процессе падения избавившись от неудобного платья, и прикрыть глаза было истинным счастьем. Которое длилось совсем недолго.

Счастливое ничегонеделание прервал стук в распахнутое окно. Такой стук, словно от мелких камешков.

Надо было открыть глаза и посмотреть, кого там принесло. Вряд ли Кая или Зако, они бы вошли через дверь. Может быть, Мануэля Наба с серенадой?

После собственного «воскрешения» в замке Ландеха Мануэль трогательно ухаживал за Шу, носил ей цветы, целовал руки, посвящал сонеты ее неземной красоте и даже делился тонкостями столичной моды. Ужасно трогательно! По счастью, его чувства к Шу были скорее благодарностью и любопытством, нежели страстью. Куда более яркие чувства у шера Наба вызывал Энрике, вот настоящим капитаном МБ он искренне и неподдельно восхищался. А уж когда Энрике взялся дать свите принца несколько уроков фехтования, то счастью Мануэля не было предела.

Ну вот почему бы ему не спеть серенаду Энрике? А Шу бы спокойно выспалась, все же последняя ночь перед возвращением домой.

– Баль, кто там? – не желая открывать глаз, жалобно спросила Шу.

– Это твой кавалер, не мой, – отозвалась Бален с соседней кровати.

– А вдруг твой? Этот лысый граф так на тебя смотрел, так смотрел. И как только не покусал.

– Не-а. С графом поздоровался Энрике, – бессовестно довольным голосом парировала Бален.

Шу только вздохнула. Вот почему у нее нет никого, кто мог бы вежливо поздороваться с надоедливым кавалером, и кавалера бы сдуло к ширхабу под хвост? Мануэль Наба для этой цели не годится, его никто не принимает всерьез. И прежде всего сама Шу. Он милый, с ним приятно поговорить, но на этом – все. И серенады… Светлая, пусть сегодня обойдется без серенад!

– Морковка, хоть ты глянь, кого там принесло.

Рысь, притворяющаяся спящей в изножье кровати, даже ухом не повела, ленивая скотина. Так что пришлось самой, все самой! Открыть глаза, посмотреть за окно – и с удивлением не обнаружить там никого.

Причем ровно в тот момент, когда в стекло снова ударились мелкие камешки.

Усталость и лень слетели с Шу в мгновение ока. Она подскочила на кровати, активируя дополнительные щиты, и бросилась к окну. Вряд ли кто-то сумеет войти, даром что обе створки окна раскрыты – щиты на ее покои и покои Каетано они с Энрике ставили на совесть, не жалея сил. Значит, ее пытаются выманить! И наверняка не с целью почитать стихи, тогда бы кавалер не стал прятаться…

Кто может спрятаться так, чтобы Шу его не увидела? Убийца? Заговорщик?

– Бален, быстро зови Энрике, – шепотом велела Шу и добавила громче, для убийцы или заговорщика: – Покажитесь сейчас же, или я зову стражу.

В ее ладонях уже налилась силой ловчая сеть, так что если он сейчас скажет что-то вроде «спустись ко мне, прекрасное видение», и не покажется – сам будет виноват.

– Вы великолепно бдительны, моя прекрасная Гроза, – раздалось из-под балкона, и одновременно там же вспыхнула бело-лилово-голубая аура.

Шу обдало запахом сосен, мокрого песка и самую чуточку оружейного масла.

А через секунду светлый шер шагнул на дорожку под балконом и поклонился Шу, подметя шляпой с пером и так чистую брусчатку.

– Люка́! Ты… ты приехал! – Шу не завизжала от восторга только потому, что голос внезапно сел, а коленки ослабли.

Она уже не ждала его. Смирилась с тем, что дела не позволят ему приехать раньше официального праздника. Да и не только дела – протокол, как показала недолгая практика, это такая кошмарная жуть! Сюда не ходи, туда не смотри, то нельзя и это нельзя. Чувствуешь себя не сумрачной шерой, а дрессированной мартышкой в никогда не закрывающемся балагане. Но Люка приехал! Несмотря ни на что!

– Чш-ш, не будем будить сиятельных шеров, – улыбнулся Люка и подставил руки. – Иди сюда, я поймаю.

Она бы спрыгнула ему в руки прямо так, в ночной сорочке, но вовремя кинула взгляд в темное стекло – и увидела там… ой, нет. Если Люка не боится этого – он очень, очень смелый. Безрассудно смелый. Но проверять границы его безрассудства Шу не стала, благо приводить себя в приличный вид единственным жестом она уже научилась. Ей это стоило полугода ежедневных тренировок, и это не считая изучения отвратительно скучных модных журналов. Зато – какой эффект!

Так что в руки светлому шеру прыгнула одетая и причесанная принцесса, а не взъерошенное пугало. Наверняка шера Исельда бы от такой вольности упала в обморок, но она же не видит!

Попрание приличий того стоило. Вот так прыгнуть из окна, и чтобы тебя поймали на лету сильные мужские руки, и не опустили на землю, а прижали, и губы нежно коснулись волос…

– Моя прекрасная Гроза, наконец-то! – В бархатном голосе отчетливо слышалось счастье, и не только в голосе – радость Люка окутывала Шу теплым и щекотным коконом. – Ты не представляешь, как я ждал этой встречи!