Ее последнее прощай

– Да, – отрезал Рэнд. И вдруг как-то весь обмяк, агрессивный настрой сменился глубокой печалью. – Мне наплевать на деньги. Я хочу, чтобы мне вернули моего ребенка, – проговорил он надтреснутым голосом.

– Я знаю, – кивнул Тим. – Но все равно спасибо. Без твоей помощи мы бы не смогли пойти на такой вариант.

– Теперь, когда о вознаграждении объявлено, я позвоню шерифу и расскажу ему, – сказала Морган. – Надо будет составить формальное сообщение с указанием условий. Шериф даст нам номер горячей линии. Рэнд, у вас деньги будут готовы по первому требованию? Претендентов может оказаться несколько. Мы обозначим сроки, а также оставим за собой право при необходимости менять сумму и условия вознаграждения.

Хотя Морган ужасно не нравилось проявлять практичность в такие моменты, она хотела позаботиться о том, чтобы в случае гибели Челси семья не потеряла деньги. Патрисия и Рэнд производили впечатление людей состоятельных, но не богатых. А У Тима появится много расходов, связанных с детьми. Вырастить детей стоит не так уж и дешево. А ему придется делать это в одиночку. Морган не понаслышке знала, что быть родителем-одиночкой достаточно сложно, даже если нет финансовых проблем.

– Возможно, нам надо будет провести пресс-конференцию, когда мы обсудим все детали, – продолжала Морган. – Представители СМИ, думаю, охотно клюнут на такое. Когда Челси пропала, журналисты размещали ее фотографию вместе с конкурирующей новостью про стрельбу полиции. И теперь было бы неплохо, чтобы фото Челси появилось везде, где только можно, чтобы все в районе знали, что ее ищут. Можно использовать соцсети. За десять тысяч долларов люди на многое готовы.

По крайней мере, Морган на это надеялась.

Глава 20

Дверь открылась, и вошел он. В черной маске его лицо выглядело, как у безжизненной куклы.

Сердце Челси екнуло. Она быстро вскочила с раскладушки и встала, опустив глаза в пол. Все тело болело, но с утра она съела батончик, попила воды и старалась как можно больше переворачиваться с боку на бок, чтобы тело совсем не задеревенело.

Жидкость и калории немного помогли, но двигалась она пока очень осторожно, ощущая сильную слабость. Похоже, ему это нравилось.

В руках он держал холщовую сумку. Когда он поставил ее на пол, в сумке что-то брякнуло. Значит, не еда.

От дурных предчувствий заныло в животе. Что-то изменилось в его жестах, в его поведении.

– На сегодняшний вечер я запланировал для тебя нечто особенное.

В его голосе слышалось возбуждение.

У Челси ускорился пульс. Беспокойство перешло в настоящий страх. Она почувствовала, что вспотела.

– Повтори правила, – приказал он, как делал это каждый раз, когда заходил в контейнер.

Она повторила.

– А теперь еще раз правило номер один.

– Я принадлежу тебе. Я буду беспрекословно выполнять все, что ты мне скажешь. Я твоя собственность.

Он открыл сумку, стоявшую у его ног.

– Ложись на раскладушку, лицом вниз.

Дрожа всем телом, она прижалась к стене.

– Нет, пожалуйста.

Эти слова вылетели сами собой, прежде чем она успела понять, какую ошибку совершает.

Он выпрямился, тело его все напряглось от кипящего внутри гнева.

– Что ты сказала?

Челси хлопнула себя ладонью по губам.

– Я думал, это уже позади.

Он разочарованно покачал головой и сделал шаг вперед.

– Ты не только заговорила без разрешения, но еще и смела проявить неповиновение.

Удар настиг ее со скоростью молнии. Пощечина оглушила Челси, но никак не затронула ее сознание. При этом удар был настолько сильным, что у Челси закружилась голова.

Она упала на колени, боль от соприкосновения с деревянным полом пронзила ноги.

– Больше повторять не буду.

Его слова звучали обдуманно и очень устрашающе.

– На кровать. Лицом вниз.

Челси затрясло. Она была не в состоянии пошевелиться. Ноги просто не слушались.

– Подозреваю, нам еще предстоит поработать.

Взявшись за ручки сумки одной рукой, он второй рукой схватил Челси за волосы. Голову пронзила боль, когда он поволок ее к раскладушке.

– Не двигайся.

Она повернулась посмотреть как раз в тот момент, когда он доставал из сумки толстые кожаные ремни. Слезы побежали по щекам Челси, она не могла сдержать рыдания.

Что он собирается сделать?

Он взял ее руку и уверенно привязал ее к ножке кровати. Потом проделал то же самое со второй рукой. Задрав ей платье до пояса, он привязал ремнями тело и щиколотки.

Холодный воздух обдувал обнаженные ноги и ягодицы Челси.

Ну вот и все. Сейчас он меня изнасилует.

Однако он вышел. Шли минута за минутой. Она потеряла счет времени. Сердце тяжело стучало в груди. Подмышки вспотели, а голые руки и ноги покрылись гусиной кожей. Желудок, казалось, вот-вот вывернет наизнанку.

Когда дверь вновь открылась, Челси вздрогнула. Ее охватила паника. В руках он держал ящик. Поставив его на пол, он достал оттуда кусок марли и бутылку с жидкостью ржавого цвета. Присев рядом с ней, он намочил тряпку и протер ей правую ягодицу.