Ее настоящая жизнь

– И все же, кто убил Роджера Экройда? Вы ведь знаете, но не хотите мне сказать. Но меня прислал ваш друг месье Пуаро, мне вы можете довериться.

Каролина, качнув головой, заявила:

– Ах, все только и хотят знать, а я все задаюсь вопросам – отчего?

Не найдясь что ответить и поняв, что Каролина ей не назовет имя (не могла же она назвать свое собственное!), Нина стала прощаться. Старая дева все пыталась оставить ее у себя, снова начала предлагать чай, но Нина категорически отказалась.

Кто знает, что Каролина бросит в чайник, если отправится на кухню готовить новый чаек?

– Ну, заходите еще! – произнесла она, раскрывая перед Ниной дверь. – Я жажду услышать о новых делах месье Пуаро!

Нина была рада, что сумела вырваться из этого дома сказочной ведьмы – ведь та, может, и намеревалась посадить ее в печку, но не сумела сделать это.

Шествуя по улице, Нина оказалась около кондитерской «Синяя птица» и через окно заметила за одним из столиков Флору с Джеффри.

Они, совершенно забыв о чашках и пирожных, стоящих перед ними, углубились в беседу.

Нина отчего-то подумала, что они разрабатывали план убийства.

Она повернула голову – и заметила на противоположной стороне майора Блента, который, как и она сама, через окно внимательно следил за воркующей парочкой, нервно теребя пшеничный ус.

Узрев Нину, он дернулся, а девушка, подойдя к нему, произнесла:

– Сегодня отличный денек, майор, не так ли?

Тот фальшивым тоном бодро заявил:

– Вот именно, мисс Дорн, вот именно! Поэтому-то я и решил прогуляться – в моем возрасте, знаете ли, важен моцион.

Но его взгляд то и дело беспокойно обращался к зданию «Синей птицы».

– Майор, – улыбнулась Нина, – разрешите сделать вам комплимент: вы в отличной физической форме.

Тот же, вздохнув, погладил усы и ответил:

– Мне все это говорят, но это ничего не меняет в том факте, что моя жена почти на сорок лет меня младше…

И он снова бросил беспокойный взгляд на окна кондитерской.

Взяв его за руку, Нина сказала:

– Позвольте гигантскую бестактность, майор: вы ведь любите Флору?

Тот отнюдь не вспылил, а просто обреченно кивнул головой.

– Сильно любите?

Он снова трагически кивнул, и Нина продолжила:

– Тогда отпустите ее. Потому что вы не сумеете сделать ее счастливой.

Майор ничего не ответил, глядя в тротуар.

– Понимаю, вам очень тяжело, но это пройдет. Посмотрите по сторонам, ведь, не исключено, есть человек, которому вы небезразличны…

Майор в изумлении воззрился на нее, и Нина улыбнулась:

– Нет, это не метафора, майор. Думаю, что миссис Пейтен очень ценит вас…

Майор, нахмурившись, произнес:

– Я в отличие от моей жены и ее матери также очень ценю миссис Пейтен. Однако она дама замужняя, а прелюбодеяние – грех!

И снова уставился на окна кондитерской.

– Ну, майор, все же мы живем в 1926 году, и в наше время имеются разводы. Зачем мучить и себя, и других, если ничего не получается? Это так, дружеский совет, не более. И разрешите добавить от себя: Флора вас не любит. И не она нужна вам.

Еще до того, как майор Блент сумел что-то возразить, Нина попрощалась с ним и, оставив его наблюдать за женой и ее, как он предполагал, молодым румяным любовником (который в действительности был сообщником в разработке убийства с помощью марокканского кинжала, покоившегося теперь в ее сумочке), отправилась в «Три оленя».

Там, запершись у себя в комнате, она попыталась систематизировать полученные сведения. Ей казалось, что она нащупала еле различимую в окружавшем ее тумане тропинку, однако она все еще понятия не имела, кто убил Роджера Экройда.

Может, права Каролина, заметившая, что не все ли равно, кто его убил?

Не исключено, что и все равно, но если его убила Каролина, то Нина была полна решимости заставить ее понести за это наказание.

Как и за убийство своего брата и, не исключено, других жертв.

Нина задремала и пришла в себя от стука в дверь. С гулко бьющимся сердцем она вскочила с кровати и сипло спросила:

– Кто там?

– Мисс, вас к телефону! – раздался мужской голос. И Нина, не сомневаясь, что это уловка бандитов, вернувшихся, чтобы похитить ее, вынула из сумочки марокканский кинжал и приблизилась к двери.

– И кто меня спрашивает? – произнесла она требовательно. И голос ответил:

– Из особняка мистера Экройда. То есть теперь капитана Пейтена…

Приоткрыв дверь, Нина, сжимая в другой руке кинжал, была готова в любой момент использовать его для спасения своей жизни, но заметила уже знакомого ей лакея.

Похоже, никто не намеревался на нее нападать, но, не исключено, злодеи поджидали ее в коридоре или на лестнице.

– Хорошо, скажите, что я сейчас подойду…

Нина не знала, как поступить – идти или нет? А что, если ей кто-то в самом деле звонил из особняка покойного Роджера Экройда – и этому кому-то требовалась ее помощь?