Ее настоящая жизнь

И едва она упомянула адский, требовавший человеческих жертв автомобиль с женским именем из одноименного романа короля ужасов, ее собственный, вдруг фыркнув, после нового поворота ключа зажигания завелся и, мерно гудя, как ни в чем не бывало покатил с бензоколонки в направлении ранчо.

Вот что значит сила литературы!

Припарковав автомобиль перед запертыми воротами пустого ранчо, Нина потрепала руль и произнесла:

– Спасибо тебе. Думаю, ты бы мог растопить сердце неприступной «Кристины». Так что бывай!

Ей померещилось или ее собственный автомобиль издал некое подобие элегичного вздоха?

Нет, скорее просто запоздалые выхлопы из трубы вылетели.

Ворота были на замке, но в этот раз Нина была вооружена – в отличие от того случая с дилетантским проникновением в дом Гейзихи в Рамздэле.

С помощью заранее прихваченных массивных кусачек она избавилась от металлической цепи, на которой висел огромный замок, и толкнула ворота ранчо.

Те, визгливо и истерично скрипнув, словно обругав ее за то, что Нина намеревалась предпринять, распахнулись.

Она прошла на территорию калифорнийского ранчо ужаса. Когда-то, совсем недавно, здесь происходили кошмарные вещи, и Нина была уверена, что дух зла продолжал витать над этим местом.

Для того чтобы его изгнать, она, своего рода литературный экзорцист, и прибыла сюда.

В мистическую чушь она не верила, как и в то, что ранчо – или автомобиль – обладает душой.

Но в том, что зло было реально, она могла убедиться великое множество раз. Причем не фантастическое, потустороннее зло, а человечье, творимое тут и там. Даже в параллельной литературной вселенной.

На ранчо Дук-Дук.

Втащив по очереди все четыре канистры с бензином, Нина вошла в темный, выглядевший столь угрожающе, но ее ничуть не пугавший огромный дом, вернее, небольшой дворец.

Вся эта вызывающая роскошь, посреди которой насиловали детей, была по-прежнему там, и Нина, открутив крышку первой канистры, подняла ее и стала поливать фешенебельную гостиную бензином.

Стивена Кинга она не очень-то любила, но если ее автомобиль был, судя по всему, в восторге от четырехколесной убийцы «Кристины», то она сама вела себя как герои из знаменитого романа про вампиров, высосавших подчистую целый городок: чтобы уничтожить зло, требовалось вернуться в его логово и предать скопище скверны всеочищающему огню.

Инквизиторы знали, что делали.

Нина обильно полила и первый, и второй этаж бензином, разбрызгивая его по украшенным узорчатыми обоями стенам, по гобеленам с голыми наядами и совокупляющимися с ними сатирами, по крайне непристойным картинам, по хрустальным люстрам и даже по гигантской, походившей на затаившегося в подводной пещере спрута громаде рояля.

Зачем на порноранчо рояль?

Наверное, чтобы заниматься на его полированной спине черт знает чем.

И черт, вероятно, в самом деле знал.

Чувствуя, что ее одежда пропиталась бензином, и даже волосы резко пахнут, Нина зашла в одну из шикарных ванных комнат и, открыв кран, тщательно умылась.

Вода была тепловая, затхлая, словно пахнущая мертвецами.

Теми самыми, что покоились, до того как были извлечены полицией, за соседним холмом.

Вытерев волосы кособоко висевшим на золоченой перекладине полотенцем, Нина покинула ранчо, не забыв прихватить обнаруженную ею на одном из столиков массивную, кажется платиновую, зажигалку.

Вообще-то она прихватила с собой два коробка спичек, но так даже лучше.

В свете полной луны, стоя перед раскрытой – подобно беззубой пасти – дверью дворца ужаса, Нина заметила инициалы на зажигалке.

«C.Q». То есть Клэр Куилти.

Тот самый, который, как она узнала из газет с Восточного побережья, недавно был приговорен к тридцати пяти годам тюрьмы.

А вот Гумберту Гумберту не повезло – он в самом деле еще до процесса скончался. Но не от закупорки сердечной аорты, как в романе Набокова, а во время потасовки в тюрьме, где дожидался процесса: кто-то, желая отобрать у старосветского щеголя его пижонский перстень-печатку с перевернутой восьмеркой, сгоряча пырнул «профессора» ножом, и Г.Г. умер на продавленной койке в вонючем тюремном госпитале.

Ни одного, ни другого Нине было ничуть не жаль.

Они понесли наказание за то, что сделали – или должны были сделать, если бы она не вмешалась.

Ранчо, конечно, не было виновато в том, что послужило местом для всех этих сексуальных мегасвинств, но Нина знала, что поступает правильно.

Только огонь может уничтожить спящих вампиров, и только огонь может извести зло, которое затаилось в этом роскошном доме.

Щелкнув зажигалкой, Нина увидела огонек пламени. Оно, однако, тотчас погасло, хотя ветра не было – стояла идеальная ночь полной луны.

Идеальная ночь для того, чтобы уничтожить скверну, подпалив ранчо Дук-Дук.

– Сопротивляешься? – спросила Нина, когда, чиркнув зажигалкой, увидела, что пламя и на этот раз не возникло.

И посмотрела на раскрытую беззубую пасть входной двери дворца.

Ну да, зло сопротивлялось.