Ее настоящая жизнь

– Ну что же, теперь все в наших руках! Так, сколько еще будет длиться работа по блокировке портала?

Бородатый айтишник произнес:

– Ну, системы надо наладить и блок перезапустить! Часа два, а то и все три…

Инквизиторша отчеканила:

– Даю вам двадцать минут. Налаживайте и перезапускайте. А если через двадцать минут портал все еще будет работать, то проедете с нами.

И по-акульи усмехнулась.

Подойдя к Нине, она произнесла:

– А вы прыткая особа, Нина Петровна Арбенина, ничего не скажешь! Обвела вместе со своим доктором меня вокруг пальца, а такое не у каждого получается. Прямо уникум!

В голосе инквизиторши сквозило нечто наподобие уважения.

Но тут инквизиторша снова злобно улыбнулась и сказала:

– Вы, Нина Петровна Арбенина, несанкционированно использовали портал, хотя это было запрещено, и явно что-то отчебучили. Уверяю вас, это будет иметь далеко идущие последствия – для вас, Нина Петровна Арбенина, и для вашего доктора, этого информатора-предателя!

Нина быстро сказала:

– Я нашла информатора! И убийцу тоже! Вы только выслушайте меня…

Инквизиторша ответила:

– Выслушаю, потому что вы, Нина Петровна Арбенина, поедете сейчас с нами. Но сначала мы допросим вашего дружка!

Доктора Дорна потащили к лестнице, и Нина закричала:

– Женя, знай, я тебя люблю!

Инквизиторша поморщилась:

– Ну, только без этой сентиментальщины, я терпеть ее не могу. Тем более все равно не поможет. Вы нарушили закон, Нина Петровна Арбенина, и вам придется понести наказание. Впрочем, не такое суровое, какое грозит вашему дружку-доктору, сливавшему информацию на сторону…

– Вы ничего не понимаете, это не он информатор, а доктор Шеппард, то есть натуралист Стэплтон…

Услышав ненавистную ей фразу, инквизиторша уставилась на Нину стеклянным взором и отчеканила:

– Уведите ее, только сажайте, конечно же, в другой фургон!

Нину, которая и не думала сопротивляться, повиновавшиеся приказам инквизиторши «ребята в черном» выволокли из «Книжного ковчега», ее книжного ковчега – или уже не ее?

Она бросила взгляд на уютный особнячок с двумя гипсовыми львами у входа, понимая, что больше туда никогда не вернется.

Если вообще куда-то еще вернется.

Ее запихнули в черный фургон, предварительно защелкнув на запястьях наручники. Нина некоторое время сидела на полу, размышляя над тем, что же с ней будет.

Лицензию отберут. «Книжного ковчега» лишат. Портал прикроют.

Но это только цветочки, потому что ягодки еще впереди. Ей придется отвечать перед тем, что именовалось литературным трибуналом – своего рода судилищем, где всем заправляли бюрократы и крючкотворы.

Конечно, она поведает им обо всем, что с ней произошло. Разумеется, она укажет на истинного убийцу и информатора, поставив их в известность, что таковым является не ее доктор Дорн, а другой – Джеймс Шеппард.

Доктор Джеймс Гуго Шеппард.

Но доктора-то теперь и в помине не было: на страницах романа «королевы детективов» он, конечно, продолжал жить, но в литературной вселенной, что в своей, что во всех иных, он прекратил существование, потому что просчитался и, совершив очередное убийство, лишил жизни самого себя.

Но разве ей кто-то поверит? А даже если и поверит, то разве она сможет доказать, что доктор Шеппард – информатор и убийца?

Ведь доктора Шеппарда уже никто не мог ни изловить, ни допросить, ведь его элементарно просто не было.

Интересно, в какой литературный мир ее сошлют? Без права возвращения и переписки. Нина поежилась, предчувствуя, что ей грозит нечто ужасное и страшное.

Фургон заурчал, и она поняла: ее путешествие в никуда началось.

Внезапно мотор заглох, а дверь фургона с лязганьем отошла в сторону.

Перед ней стояла инквизиторша, прижимающая к уху мобильный.

– Да, отпустить? Вы точно уверены? Ну разумеется…

И, завершив разговор с тем, кто обладал полномочиями отдавать ей приказания, с явной неохотой процедила:

– Выходите, Нина Петровна Арбенина. Сейчас сюда подъедут люди покруче нашего, они хотят с вами поговорить, но беседа пройдет у вас в «Книжном ковчеге». Велели вам уже чай ставить. Тут вскрылись какие-то новые обстоятельства, так что вы никуда не поедете. И ваш дружок-доктор тоже…

И Нина, не веря своему счастью, воскликнула, думая о том, что чая за последние два литературных вояжа напилась на всю оставшуюся жизнь:

– А можно не чай, а кофе?

Тик-так, тик-так, тик-так…

Часы монотонно отбивали такт, и Нина, взглянув на стрелки, поняла, что, несмотря на все события, целых три путешествия в три разные, но в итоге связанные друг с другом литературные вселенные, заняли в итоге всего несколько последних часов.

В ее мире. А в других?