Ее настоящая жизнь

Тут девушка заметила, что налетчик полусидит-полулежит на большой сумке, из которой выглядывают пачки долларов.

Значит, ему удалось не только уйти от полиции, но еще и прихватить с собой добычу. Жаль только, что налетчику она уже не потребуется.

Нина уставилось на уродливую маску, являющуюся шаржированным изображением человеческого лица, и внезапно поняла, на кого похожа эта резиновая харя.

На Гумберта Гумберта.

Решение созрело в одно мгновение. Бросив взгляд на свою дверь, Нина пробормотала:

– Извини, но не сейчас. Я передумала. Задержусь еще…

И когда через пару секунд снова посмотрела в том же направлении, то увидела только грязноватую кирпичную стену безо всякой двери.

То, что маска грабителя походила на лицо Г.Г., было своего рода знаком, в этом Нина не сомневалась.

И она поняла намек: настала пора действовать.

Первым делом Нина осторожно стащила с головы мертвеца гротескную маску – и ее взору предстала физиономия молодого блондинистого парня, практически еще даже подростка, с большим фиолетово-багровым родимым пятном в форме уродливой кляксы вокруг левого глаза.

Понятно, почему юный бандит натянул маску – с таким родимым пятном его бы в два счета отыскали.

Налетчика Нине было жаль, но тут уже ничего не поделать – он сам выбрал свою судьбу, и оказать медицинскую помощь ему она уже никак не могла.

А если бы и могла, то вряд ли медицина эпохи 1947 года могла поставить его на ноги.

Те самые ноги, о которые она, пытаясь избавиться от кокаина, и споткнулась.

Нина знала, что времени у нее в обрез, ведь сбежавшего налетчика наверняка уже ищут.

Хотя, не исключено, и нет, потому что грабителей могло быть несколько – а даже если и один, то полиция и бравый шериф Шейд могли все еще не скумекать, что тому удалось уйти.

Медлить в любом случае было опасно.

Но Нина и не намеревалась медлить.

Поэтому, оттащив мертвеца в сторону, она собрала разбросанные по асфальту пачки долларов, запихнула их обратно в сумку, положила туда же маску и пистолет.

А потом взглянула на покойника:

– Мне очень жаль, но тебе ведь все равно?

С этими словами Нина подхватила его под мышки и вздернула вверх. Ей повезло, что грабитель был невысокий и тщедушный – по телосложению примерно такой же, как и Гумберт Гумберт.

С большим трудом навалив покойника на край мусорного бака, Нина спихнула тело внутрь и, испытывая угрызения совести, прикрыла крышку.

Она делала это во благо Лолиты и прочих детей!

А затем, повесив тяжелую сумку на плечо, она быстрым шагом направилась прочь. Вот если ее сейчас схватит полиция или она наткнется на шерифа Шейда…

Однако не наткнулась. И даже весьма благополучно выбралась из лабиринта задних дворов, попав на знакомую ей Мейн-стрит.

А оттуда было уже рукой подать до мотеля, где Нина, запершись у себя в бунгало, быстро переоделась, снова превратившись из мужчины в женщину.

Шериф ведь, несмотря на весь переполох с ограблением банка, будет искать ее – точнее, не ее, конечно, а уже не существующего Юджина Дорна.

И в два счета установит, что такой снял бунгало в мотеле.

Пусть ищет Юджина Дорна, ведь его он ни за что теперь не найдет.

Нина покинула бунгало в том же обличье, в котором путешествовала на поезде, и смело прошла мимо автомобиля шерифа, припаркованного у входа в мотель.

Шерифу требовался неприметный усатый тип в сером костюме и коричневой шляпе – к таковому она не имела ни малейшего отношения.

Потому что мистер Юджин Дорн исчез окончательно и бесповоротно.

Нина знала, что ей следует соблюдать осторожность, снова оказавшись на Лоун-стрит. Шериф ею не заинтересуется, а вот Г.Г., если увидит, сразу заподозрит неладное.

Поэтому на этот раз она подошла к дому Шарлотты с другого конца улицы – и как раз вовремя, чтобы заметить, как вдовица вместе со своим новым квартирантом, месье Гумбертом, садится в крошечный красный автомобильчик.

Проводив взором сладкую парочку, Нина посмотрела в сторону дома старушки Визави. Не хватало еще, чтобы она снова вызвала шерифа, заприметив на улице незнакомую особу.

Но старушки в окне не было, видимо, она выполнила дневную норму по поимке бандитов, что не исключало того, что она все равно вела наблюдение за соседскими домами.

Поэтому на этот раз Нина решила проникнуть в дом Гейзихи со стороны сада, из окна бдительной старушки не просматривавшейся. Там располагался и почтовый ящик – тот самый, мчась к которому Шарлотта должна была спустя несколько месяцев попасть под колеса автомобиля и скончаться на месте.

Теперь уже не попадет.

Заборчик был хлипкий, невысокий и чисто номинальный, поэтому преодолеть его не составляло ни малейшего труда.

Шествуя по запущенному саду и натыкаясь то на теннисную ракетку Лолиты, то на ее же не самые чистые носки, то на огрызок яблока, брошенный нерадивой девчонкой прямо на грядки чудных, чудных, чудных лилий (явно чтобы досадить матери, которую двенадцатилетняя пигалица обожала доводить), Нина все боялась того, что наткнется на сам предмет страсти Г.Г.