Эджвуд (ЛП)

Мне в какой-то мере понравились эти люди ночной поры, и я начал давать им имена. Например, бабуля Нэлли или Женщина-Играющая-На-Пианино. Парень-Ночной-Смены жил на Элм Стрит. Приходя туда достаточно рано, я видел, как он уходит на работу. В трех домах от него жила Вяжущая-Дама, которая постоянно занималась вязанием. Были и другие, но те, кого я перечислил, встречались мне регулярно. Интересно, кто из них пытается уснуть, но не может? Неужели они, так же, как и я, лежат в постели и чувствуют, что их голова взорвется, если они еще немного вот так полежат?

Свой ночной маршрут я заканчивал, обходя по кругу заброшенный железнодорожный вокзал на окраине города. Само здание было старым и заколоченным досками, но с виду все еще довольно крепким. Местная комиссия по истории обсуждала возможность его восстановления, но этого так и не случилось. Позади вокзала были рельсы, которыми не пользовались, а за ними то, что напоминало огромное поле. Знаки на здании вокзала воспрещали вход, так что никто, кроме меня, там не бродил. По крайней мере, мне так казалось. Мне нравилось заканчивать свое маленькое путешествие в железнодорожном вокзале — в этом темном, запретном и немного жутковатом месте. После этого мне быстрее хотелось вернуться обратно домой.

Каждую ночь я думал, что это путешествие по улицам может оказаться последним. Это же так нелепо — уставшим бродить по всему городу, когда так хочется спать. Нужно было придумать способ, что помогал бы мне уснуть, но не подразумевал под собой необходимость уходить из дому. Но в голову так и не взбрело ничего толкового, поэтому пришлось продолжать в том же духе.

Вам, наверное, интересно, почему же я не выходил на прогулку пораньше? В восемь, девять, или десять часов вечера? Если бы я так и сделал, то после возвращения у меня как раз было бы достаточно свободного времени поспать. Не подумайте, что я пропустил этот вариант. Я не раз его пробовал, но так ничего и не получилось. Все срабатывало только тогда, когда я выходил намного позже обычного. Знаю, это все было только в моей голове, но я не знал, что еще предпринять.

Как я уже сказал, у моих родителей проблем со сном не возникало.

— Мне бы твою активность, — говорила мне мама, как будто дело было в активности.

Она работает логопедом в школе, слава Богу, не в моей, и частенько бывает уставшей. Ей и моему отцу уже под шестьдесят — они куда старше, чем предки моих друзей. Единственный недостаток иметь таких родителей состоит в том, что моих бабушек и дедушек уже нет в живых, а последний из них был жив, когда я был еще совсем ребенком. У меня, правда, есть старшая сестра, Карли, но у нас с ней мало общего. Я родился, когда Карли была в старших классах. Ее сын Фрэнк, мой племянник, всего на пять с половиной лет младше меня. Я был тем ребенком, которого в народе называют «неожиданностью», «незапланированной радостью» в критическом возрасте.

Мама говорила мне, что когда узнала о беременности, то была на седьмом небе от счастья, но Карли рассказывала, что все было наоборот. В ее версии мама долго плакала, когда впервые об этом узнала.

Я знаю, что мое рождение затормозило собственные планы родителей. Они только отошли от всего этого процесса воспитания, когда вдруг появился я. Понимание этого меня огорчает, но ничего не поделаешь. Карли была тем еще чертенком, даже она сама этого не отрицает. Она увлекалась выпивкой и травкой, прогуливала школу и попадала в аварии. Однажды я услышал, как отец сказал, что они рады тому, что я такой славный ребенок, потому что они бы не смогли пройти через то же самое снова. Думаю, это меньшее, что я могу сделать для них. Не хочу, чтобы они переживали из-за моих психологических проблем.

Поэтому я держу язык за зубами. Когда не могу уснуть, что бывает довольно часто, я выхожу на ночную прогулку. Я наматываю круг, начиная свой путь от торгового центра, прогуливаюсь к промышленной зоне, проходя мимо тех самых домов, а потом возвращаюсь домой и ползу к кровати.

Глава 3

После увиденной той ночью вспышки света я провалился в глубокий сон, как только голова коснулась подушки. Я прекрасно помню, как проходил все стадии сна, опускаясь все дальше и дальше в воронку комфорта и тепла. Я видел сны, живые и красочные сны, которые я прекрасно помнил по звонку будильника, но где-то между нажатием на кнопку будильника и тем, как внизу мама закричала, чтобы я вставал, они совершенно испарились из моей головы.

Я быстро залез в интернет в надежде увидеть в новостях что-то о метеоритах, падающих звездах или хотя бы о странных огнях на небе, но ничего подобного не было. Совсем ничего.

Я почувствовал себя так, будто увидел один из тех ярких снов, которые кажутся столь реалистичными, когда только открываешь глаза, но стоит только окончательно проснуться, как они полностью ускользают прочь из памяти. У меня не было времени поразмыслить над этим, нужно было захватить все необходимое и отправляться в школу. На протяжении дня я как-то сумел отвлечься от этих мыслей. До самого последнего урока по естествознанию с мистером Спектром.