Единство

Разговор прошёл за закрытыми дверьми. Президент Семёнов не был Восприимчивым, но это не мешало ему поддерживать Учение сразу по нескольким причинам. Во-первых, здравый смысл подсказывал ему, что будущее в конечном счёте окажется за этими необычными людьми. Борьба с ними делу не помогала и приводила только к беспорядку и кровопролитию. Печальный опыт «рахимовщины» только убеждал его в этом. Во-вторых, отец и племянница Семёнова сами оказались Восприимчивыми. В-третьих, глава Российской Республики давно знал Скрябина и уважал его за ум и дальновидность. Ещё ни разу совет старого знакомого не оказывался лишним. Поэтому Семёнов предпочитал прислушиваться к словам Скрябина.

Впрочем, пока глава РОВ говорил мало. Сначала он решил выслушать Семёнова. Спокойно, без лишних слов и эмоций, тот начал описывать ситуацию по стране. После Июньской революции систему обучения Восприимчивых пришлось создавать заново. Гонения Рахимова похоронили почти все прежние достижения. Нетронутыми остались только школы Единства, расположенные в Специальных Экономических Зонах, тех самых, что основатели Учения получили у Тимошина. В своё время Рахимов собирался прикрыть и эти школы, но тем самым только ускорил своё падение.

Возрождение школ Единства на остальной территории страны сопровождалось различными трудностями, но уже начало приносить плоды. С каждым годом из стен общих школ выходило всё больше обученных Восприимчивых. Эти люди могли использовать Основу для укрепления своего здоровья, для физического и умственного развития, для борьбы с собственными недугами. Кроме того, в последние два года появились и выпускники новых высших школ Единства, старшие Восприимчивые. Использование Основы начало внедряться в медицину. Правда, кое-где специалистов пока всё равно не хватало, и приходилось опираться на помощь иностранных Восприимчивых. Но Скрябин был уверен, что со временем всё изменится. Москва тоже не сразу строилась. Со временем число выпускников высших школ Единства увеличится. И тогда можно будет всё делать самим.

Воодушевлённый успехами в возрождении школ Единства, Семёнов даже подготовил законопроект, предусматривающий создание при обычных школах специальных курсов для развития способностей Восприимчивых детей. Это должно было соединить стандартное образование и Учение Единства.

– Но я бы пока не стал вносить такой законопроект, – добавил Семёнов. – Это наверняка встревожит консерваторов. Хотя в целом всё идёт по плану, их позиции оказались крепче, чем мы думали. И распространение идей Учения они обставляют как притеснение обычных людей.

«В чём-то они правы, – подумал Скрябин. – Ведь обретая единство с Основой, человек осваивает новые возможности, которые нередко превосходят возможности обычных людей. То есть ставят их в менее выгодное положение».

– Кроме того, мы ещё не покончили с Сопротивлением, – продолжал Семёнов. – Среди них теперь много молодых и энергичных «антишизов», но остались и наши старые враги со времён Рахимова. Причём последних я бы назвал наиболее опасными. У них ещё есть свои люди в госорганах. И у них ещё остались небольшие боевые группы. Да и разведки наших врагов не дремлют и стараются поддерживать Сопротивление.

– Это нам известно, – сказал Скрябин. – Кстати, что там насчёт Томилина?

Семёнов покачал головой.

– РСБ проверила его. Он не связан ни с Сопротивлением, ни с вражескими разведками.

– А не РСБ ли докладывала три года назад, что этого Сопротивления больше нет? – спросил Кирсанов.

– Она докладывала о подавлении основных его очагов, – ответил Семёнов. – Главные силы партизанского движения действительно были уничтожены.

– Мы знали, что кто-то из них заляжет на дно и что за рубежом останутся те, кто охотно будет их поддерживать, – проговорил Скрябин. Его тон ясно давал понять, что спор на эту тему бесполезен.

Сделав паузу, руководитель РОВ вернулся к прежней теме разговора:

– Значит, Томилин не связан с Сопротивлением?

– Нет, но от нас всё равно не в восторге, – ответил Семёнов. – Прямо он не покровительствует Сопротивлению. Но всякие критические статьи, дискуссии в Сети, листовки, мирные собрания и выступления против наших идей он старается использовать на полную катушку.

Скрябин свёл кончики пальцев и на мгновение прикрыл глаза. Он вспомнил, что жена Томилина беременна, и подумал, что ей было бы неплохо родить Восприимчивого. Возможно, тогда отец бы по-другому смотрел на людей, ощущающих Основу.

«Пока время работает на нас, – думал Скрябин. – Уже сейчас в России двенадцать процентов населения являются Восприимчивыми. Но нас ещё всё равно меньшинство. Наша безопасность, безопасность наших союзников и само будущее Учения зависит от того, насколько гармонично мы сможем сосуществовать с большинством».

– Пока что Томилин держится в рамках, – сказал он вслух. – Сами по себе статьи и мирные собрания не опасны, если только не призывают к мятежу. А вот Сопротивление этим не ограничится. Они продолжат сталкивать Восприимчивых и обычных людей. Им нужна война. Господин Кирсанов, что у нас с защищённостью Восприимчивых?