Единственный цветок в этой говноклумбе 7

— Я до сих пор не понимаю, что у них в голове, — отвечал директор. — Если бы у них появилась возможность стереть всю магию, они точно сделали бы это. Но тогда мир не смог бы противостоять восстанию монстров, которые появляются из теневых миров.

— Может, теневые миры так и погибали? Повстанцы в них одерживали победу и стирали магию, а монстры просто пожирали всех на своем пути.

— Может быть.

Услышав этот ответ, Шейн опустил задумчивый взгляд прямо на Софию. К его удивлению, директор лишь соглашалась и совершенно не отрицала догадок, которые в обществе могли бы осуждаться.

— Значит, — снова заговорил Шейн, — вы не отрицаете того, что наш мир совсем не такой, каким кажется?

— Это понятно любому дураку, который критически смотрит на религию. — Выпрямившись, София недовольно отмахнулась. — Иди отсюда. И о нашем разговоре никому не слова.

Шейн усмехнулся. Поклонившись в знак прощания, он плавно развернулся и сразу двинулся в сторону выхода. Теперь он чувствовал себя даже немного лучше — по крайней мере, на одну проблему в жизни у него было меньше.

Как только он подошел к двери и открыл ее, к своему удивлению, он столкнулся лицом к лицу с девушкой, которая хотела войти следом. Удивленная Амелия, уже без черной формы с каким-то помятым видом отшатнулась.

При виде лица Шейна она сразу оскалилась и холодно приказала:

— Дай пройти.

Шейн окончательно вышел из кабинета и демонстративно запер за собой дверь. Перегородив выход, он посмотрел на Амелию и сказал:

— Подожди. Я хотел тебя предупредить.

Некогда глава совета смотрела на него с осуждением. Она ничего не говорила, но мысленно явно проклинала его. Шейн же, игнорируя ее ненависть, продолжал:

— Девушка, над которой издевались, сейчас не в себе. Она хочет тебе навредить.

— Ты специально это делаешь? Хочешь, чтобы я вдобавок ко всему еще своей тени боялась?

— Нет. Я просто не могу промолчать.

— А стоило бы. — Буквально оттолкнув Шейна в сторону, Амелия прошла к двери и зловеще посмотрела на него. — Многих проблем, которые ты создал, можно было бы избежать, если бы ты просто в какой-то момент промолчал и не лез, куда не надо.

Как только девушка схватилась за ручку и вошла в кабинет, Шейн отошел в сторону окончательно. Эти слова почему-то все же смогли задеть его. И ведь действительно многое из происходящего сейчас не должно было случиться в оригинальной истории. Вопрос оставался только в том, насколько он изменил сюжет, чтобы так все испортить?

Внезапно где-то вдали коридора показался силуэт. Человек, осторожно шагавший навстречу, почему-то неуверенно оглядывался по сторонам. И Шейн, присматриваясь к этой фигуре, с каждой секундой все лучше понимал, кто это был.

Двинувшись навстречу, он настороженно спросил:

— Ты что-то хотела? Пришла к директору?

Она все еще носила бинты. Все еще тряслась от каждого шороха. И почему-то ее глаза были все такими же поникшими, как и раньше. Наконец-то добравшись до Шейна, эта ученица, над которой некогда издевались подчиненный Амелии, ответила:

— Нет, к тебе.

* * *

Быстро направляясь в сторону главного корпуса, неожиданно для себя Латиша заметила как раз выходивших из него в этот момент сестер Дориан. В какой-то степени даже видеть Моржану и Джулиану вместе казалось чем-то странным. В прошлом они всегда противостояли друг другу, а теперь почему-то были рядом и даже не поджигали округу.

Моржана и Джулиана, также заметив Латишу, в какой-то момент остановились. И лишь когда все три девушки оказались рядом, принцесса настороженно спросила:

— А где Шейн?

— Остался у директора, — с усталым вздохом ответила Моржана.

— Уже следишь за ним повсюду? — спросила Джулиана. — Флорен и Эрсен рассказали. Ревность штука страшная.

Латиша виновато улыбнулась. Даже сегодня она собиралась ни на шаг не отставать от Шейна, но он проснулся и ушел на встречу с директором раньше, чем она это заметила.

— Мне кажется, — отвечала Латиша, — что, если не прослежу за ним сейчас, пожалею. Плохое предчувствие.

Сестры переглянулись и нисколько не удивились. Они сами еще день назад находились в храме, где должны были избавиться от всех предателей, а теперь снова пребывали в стенах академии в качестве обычных учеников.

— У тебя есть причины для плохого предчувствия, — отвечала Моржана. — Я бы даже сказала масса. Ты знала, что церковь пыталась объединить силы с Дженой, чтобы захватить королевство.

— Мне об этом не докладывали, — удивленно отвечала Латиша. — Поэтому ты начала выдавливать священнослужителей?

— Именно. Мне еще не хватало помогать поднять восстание в моем же королевстве.

Латиша нахмурилась. Чем больше она думала о складывавшейся ситуации, тем ужаснее казалась мысль, как давно Джена разрабатывала весь свой план по восстанию в королевстве.

— Я не могу сейчас свободно вмешиваться в ситуацию, — заговорила Латиша. — За нами с Дженой пристально следит общество. Она уже поставила на себя метку ненадежного человека, и если сейчас я попытаюсь ей помешать, это будет выглядеть так, будто я хочу насильно сменить порядок наследования.

Джулиана, задумчиво потирая подбородок, вслух продолжила мысль: